Европа в Средние века. Быт, религия, культура

Роулинг Марджори

Рис. 50. Наказание школяра

Однако Иоанн с удивлением и грустью отмечал, что многие студенты и учителя считали своих предшественников абсолютно устаревшими:

Со всех сторон они кричат:Куда идет этот старый осел?Зачем нам идеи и мыслиТех древних забытых людей?У нас ведь есть все, что нам надо,И мыслей довольно своих.

В Италии никогда не исчезали школы риторики, созданные по образу и подобию их древнеримских предшественниц; именно благодаря им сохранились европейские законы и политика. Здесь уцелели традиции светского образования, так как и учителя, и ученики не принадлежали к духовному сословию. Именно поэтому, когда позже школы превратились в университеты, Италия заняла первое место по уровню преподавания светских наук, а Болонья и Салерно сделались центрами изучения права и медицины, в то время как Париж оставался «королем» теологии.

Это развитие произошло в начале XII века благодаря гению нескольких великих учителей. В Болонье ими были Ирнерий и Грациан. Ирнерий, как говорят, был «гением права и первым, пролившим свет на эту науку», в то время как Грациан написал свою знаменитую книгу «Декрет». Ее целью было разъяснить некоторые из канонических законов, пункты которых касались веры, морали и дисциплины и которые были выработаны веками для регламентации управления церковью. В Париже особо знамениты были Вильгельм из Шампо и Пьер Абеляр, которые, как преподаватели философии, привлекли в свои школы тысячи студентов. Позже о Франции говорили как о «печи, в которой выпекается интеллектуальный хлеб для всего мира».

Из одного письма Абеляра становится очевидно, что между школами существовало соперничество, но это было еще прежде, чем студенты и доктора объединились в гильдии, из которых непосредственно и развились университеты. Абеляр рассказывает, что его отец «умел читать еще до того, как он прошел военную подготовку. Он так любил литературу, что хотел видеть своих сыновей грамотными, а потом уже воинами. Поскольку я был первенцем и любимцем, он уделял особое внимание моему образованию. Со своей стороны, чем больше я учился, тем больше мне это нравилось. Я путешествовал по различным провинциям, выясняя, где более развито искусство логики. Наконец я приехал в Париж, где этот предмет преподавался Вильгельмом из Шампо.

Когда я занимался с ним, то сначала нравился ему, но потом он невзлюбил меня, когда я начал оспаривать некоторые из его утверждений и иногда одерживал верх. Ведущие преподаватели были возмущены моим поведением, так как считали меня слишком юным – и по возрасту, и по годам учебы.

Наконец, положившись на свои способности… я, совсем юнец, решил открыть собственные классы и выбрал почтенный город Мелун. Вильгельм, услышав об этом, пытался отделить моих учеников от своих, прежде чем я покинул Париж. Он также пытался помешать мне заниматься преподаванием в Мелуне. Однако враги Вильгельма среди сильных мира сего поддержали меня, и его очевидная ревность привлекла многих на мою сторону, поэтому я смог достичь своей цели».

К концу XII века многие кафедральные школы превратились в университеты, в том числе в Салерно, Болонье, Париже, Монпелье и Оксфорде. Слово «UNIVERSITAS» означало «союз». Северные университеты шли по стопам Парижа, где именно преподаватели объединились в гильдии, чтобы защитить свои права. В южных же университетах Европы инициативу в свои руки взяли студенты.

В 1215 году специальным указом папы были выработаны правила существования университетов с целью избежать трений, о которых упоминает Абеляр. Одно из этих правил гласило: «Никто, не достигший 21 года от роду, не будет преподавать искусства в Париже; и он должен в течение шести лет слушать лекции, прежде чем начать читать их самому».

Применительно к теологии эти правила были еще жестче. Лектору должно было быть не меньше 35 лет, а проучиться сам он должен был не менее восьми лет. Вообще право преподавать тщательно охранялось.

В Италии главой гильдии студентов был ректор. Он соответствовал по своему положению магистрату итальянского города. Избранный студентами, а не преподавателями университета, он должен был быть церковником. О его престиже можно судить по тому факту, что в решении многих вопросов его голос перевешивал даже голос кардинала.

Рис. 51. Капитель колонны с изображением Абеляра и Элоизы

После избрания ректора проводился торжественный обед. В записях 1444 года говорится, что «студенты начали играть и развлекаться. .. танцевать и шутить». В феврале после избрания ректора студенты устроили банкет в доме Николо Пассети, расположенном на улице Санта-Мария-Новелла. Затем они установили на улице деревянную статую человека – «Бамбоччио» – и стали метать в него копья. Победителю вручался приз, и ему аплодировали все собравшиеся.

Ректор не был полновластным руководителем школы, но делил власть с советом и должен был соблюдать все положения университетского устава. Студенты всегда могли возражать против незаконных действий со стороны ректора. В 1433 году студент гражданского права во Флоренции пожаловался, что ректор Иероним купил у него шесть мер зерна по обычной цене. Лишь четыре месяца спустя Андреас получил свои деньги, и то только 7 фунтов. Когда он спросил об остальных деньгах, ему дали книгу по медицине, «за которую, – сказал он, – я выручил 5 форинтов».

Спустя некоторое время ректор попросил вернуть ему книгу. «Заплатите, что вы должны мне, и я с радостью верну книгу», – сказал Андреас. Но ректор «лишь гордо фыркнул» и ответил: «Ты вернешь мне книгу, а я ничего не заплачу тебе». Помимо всего прочего, Иероним послал слугу магистрата схватить Андреаса, который в это время был на лекции. Там в присутствии других студентов «Андреаса схватили, всячески унижая, и послали, как обычного вора, в тюрьму». Андреас потребовал, чтобы на ректора был наложен штраф, «не только из-за нанесенного личного оскорбления, но и из-за того, что он опозорил мантию ученого, а значит – весь университет». Его требование было удовлетворено. Ректор заплатил Андреасу 20 фунтов и недоплаченную сумму за зерно.

Рис. 52. Новый колледж, Оксфорд, XIV век

Вопрос об университетской форме одежды был очень важен. Были выработаны специальные правила, предписывающие ношение «приличествующей положению одежды». Весьма неодобрительно относились как к преподавателям, которые «считали возможным посещать учебное заведение в повседневных накидках, туниках без рукавов и военных плащах», так и к студентам, которые занимали свои места в аудитории не в мантиях с длинными рукавами. Поэтому было предписано «всем преподавателям приходить в университет в соответствующем одеянии, а именно – в мантии, короткой или длинной, отделанной мехом». Студенты должны были носить наглухо застегнутую тунику с длинными рукавами, а поверх нее – еще одну, уже без рукавов. В университете Парижа в XIV веке все четыре факультета – искусства, медицины, права и теологии – имели свои отличительные элементы одежды: