Эй, влюбись в меня! Том 1
Шрифт:
«Чудовище, враг женщин, мерзавец, маньяк…» — стали доноситься голоса одногруппниц, поспешно принявшихся обстукивать себя руками на поиск чего-либо подобного на их телах. Хмурые, побледневшие, прикрывающие грудь и талию, все они стали расползаться по углам, и только одна Ванесса, выйдя из некоего ступора, ухмыльнулась, громко выдав:
— Значит, тройное проникновение, я бы попробовала…
Внезапно воспользовавшись моей отвлечённостью всё тот же очкарик возникает за спиной, нанося мощный, размашистый удар ногой прямо по барьеру. Прошлые неудачи ничему его не научили. Сила из защиты перетекает в нападение, и он вновь исчезает, появляясь чуть левее и проводя целую
— О боже, теперь он схватил ещё и нашего Геноса, чёртов изврат, он даже парней насилует! — донёсся то ли восхищённый, то ли встревоженный происходящим какой-то писклявый женский голос.
— Что вы несёте? Генос, скажи им! — обернувшись, я полностью потерял дар речи… Повиснув на щупе, раскрасневшийся и насквозь промокший от пота парень тяжело дышал. Майка его была изорвана, оголяя накаченное тело, ноги подогнуты, штаны с развязавшейся на поясе резинкой чутка приспущены. Кидая на меня двусмысленные взгляды, он, словно барышня в свой первый раз, тихо произнёс:
— Будь со мною нежным, Алекс…
Глава 54 — Городские замашки…
— Алекс, а когда мы попробуем? Ну Алекс, я тоже так хочу… — под осуждающие взгляды одногруппников, бегая за мной, твердила одно и то же Ванесса.
— Я в принципе тоже не против… — то ли дразня, то ли издеваясь, хихикая поддакивала Бессмертной Хлоя. Кажется, девочки вообще не понимали, что после подобного мне дорога не то что в герои, но и даже в некоторые злодейские круги была закрыта. Лучше бы вообще не просил у Ванессы пояснения про проклятое слово «тентакли» и про то, почему оно вызывает такие бурные эмоции на лицах моих одногруппниц. Но всё это и даже выкрики типа «извращенец» и «подлец» меркли в сравнении с тем, что показала мне испорченная Ванесса. Открыв для меня такое понятие как «хентай» и сценки, в которых используются те самые «тентакли», своими действиями она разрушила все мои добрые воспоминания о мультипликации как индустрии в целом. Ведь в новостях всегда было плохое — войны, бедствия, болезни — а мультики, словно картины из другого мира, несли в себе лишь героизм, доброту и благие идеи. По крайней мере до сегодняшнего дня…
Ещё и этот Генос, будь он неладен… Как можно-то при такой внешности, силе и харизме мужикам сраку подставлять? Зачем?! Это ведь какая у человека должна ненависть к бабам быть? Ужас!
Под смешок пытавшегося успокоить нашу группу Оливера вместе с «подругами» покинул тренировочную арену. На сегодня занятия закончились, оставался вопрос: чем занять себя на оставшийся свободный вечер. По-хорошему стоило отправиться на работу, вот только к кому и куда? Бар «Разбитое табло» — разбит, Агата под следствием, в кармане есть пара свободных восьмигранников но, куда их тратить?
— В музей что ли сходить… — переодевшись и хлопнув себя по карману, проверяя бумажник, своей выданной в голос репликой в очередной раз развеселил «шпионку» и невидимую «простушку».
— В музей эротических искусств. Слушай, Алекс, я даже и не подозревала, что ты самый настоящий эротеррорист. У меня тут книжка одна завалялась, «камасутра» называется, если хочешь, могу подогнать, так, почитать… — дразня продолжила вещать на ухо Ванесса и, видя моё недовольное лицо, поспешила добавить: — Ну если читать не любишь, там картинки есть, я в принципе даже и попозировать могу… Правда, в некоторых позах там должны учувствовать несколько человек, да и местами шланг нужен чутка побольше твоего… Не хочу ничего сказать, он у тебя здоровенный, но…
— Ванесса! — видя мои округлившиеся от удивления, обиды, а вместе с этим и злобы глаза, крикнула на подругу Хлоя.
— Что? Я же правду говорю, там порой чуть ли не полуметровые нужны… Как у коня или дельфина. Ты, кстати, знаешь, какие у дельфинов? — переключившись с меня на финку, всё так же топая по моим следам, продолжала вещать разгорячённая темой о половых органах и зверином сношении англичанка. Вообще Виндвилоу любила удивлять: то она и двух слов в ответе на самый простой вопрос от Сирены не могла связать, то стойко бралась утверждать, что дельфины — это «не большие рыбы», как говорила Хлоя, а самые что ни на есть млекопитающие. Хотя, как по мне, рыба она и в Африке рыба, пусть и чуть большего размера.
Навязываться клубу репортёров мне не хотелось, как говорили сёстры: в этом деле главное время и осторожность. Я только-только поступил, и проявлять излишнюю активность и прочее значило привлечь к себе лишнее внимание, а я же сейчас выступал в роли обычного студента, пусть и со скрытыми, необычными целями. Я отчётливо понимал, что каждый день промедления мог стоить моей матери жизни, но также понимал, что своими необдуманными действиями с лёгкостью мог подставить своих сестёр. Каждый ход требовалось трижды обдумать, перепроверить и только после предпринимать хоть что-то, а что, я пока и сам не знал. В голове всё время мелькал цель — связаться с медоедкой. Это решение являлось самым навязчивым, глупым и опасным в реалиях, где семейство Цивини уже знало, кто я, что я и как меня использовать. Тупик, с какой стороны не подойди.
— Эй, Алекс, какие планы на сегодня? С работой, я насколько знаю, ты завязал на время, может, вечерком прогуляемся? — Крепко прихватив за плечо, остановила меня Ванесса. — У меня в семье сегодня небольшой праздник, так что айда в клуб какой. За мой счёт, о деньгах даже не думай, не приму… — В голубых глазах виделась детская радость, в улыбке искренность, а в словах чувствовалась простота. Ванесса говорила от чистого сердца, и, быть может, лишь благодаря этому, опустив своё предвзятое отношение к блондинке, я вспомнил, у той ведь сегодня день рождения!
Почувствовав себя максимальным подлецом и глупцом, не соизволившим даже полюбопытствовать о главном празднике одной из своих немногих знакомых, я тотчас соглашаясь кивнул. Разного рода клубов в нашей академии да и за её пределами хватало. В застенках считались крайне популярными клубы японского чаепития, классической художественной литературы и, конечно же, народного творчества, где в брошюрке, прочитанной мною ещё в поезде, красочно описывались потрясающие театральные выступления разного рода кружков.
— Алекс, а у тебя есть что поприличнее? Не пойми неправильно, но в городе слегка побаиваются ребят, одетых в геройскую форму. — видимо, вознамерившись пойти с нами, спросила Хлоя и пояснила: — Нужно что-то попроще: джинсы, кроссы, рубашку можешь оставить академическую, если есть какой-нибудь пиджачок или безрукавка.
Нет, я, конечно, подозревал, что в театральных не любят людей в форме, но чтобы в джинсах?
— Нет, у меня только спортивки и ученическое остались… — коротко выдал я, и Ванесса вместе с Хлоей разочарованно вздохнули, а после, переглянувшись, друг дружке кивнули.