Эй, Всевышний! Я в третий раз ребенок?! Том I

Нетт Евгений

Скрипнули створки окна, а спустя три секунды я уже выпрыгнул на улицу, под возмущённые крики какого-то санитара взмыв в воздух. Я отдавал себе отчёт в том, что в одном лишь платье девочка может простыть, но тут речь шла о жизни и смерти, а от простуд точно не умирают. Тем более, я и согреть могу. Магией…

Взмах, ещё один — и вот уже с высоты птичьего полёта виден город, с трёх сторон окружённый степями, и с одной — лесом, преследующим реку, на изгибе которой и возвели Рокстоун. Но земля — это земля, по

ней ходят все люди, и все люди же её видят, ощущают, чувствуют. Небо же — совсем другое дело.

Бескрайнее, голубое, перемежающееся редкими, хлипкими облаками, вблизи оно поражало воображение. Крошечные точки птиц над и под нами лишь подчёркивали настоящие размеры окружающего мира, а сияние солнца согревало не тело, но душу.

Я же с самого начала взлетал всё выше и выше, в какой-то момент вынужденно закутав нас в кокон, состоящий из тёплого воздуха. Мы уже почти пронзили облака — оставалось всего несколько метров, когда молча взирающая на всё с горящими глазами девочка вдруг потянула меня за шиворот, тихо, но между тем пронзительно прошептав:

— Ты ангел? Мне пора к маме?

Я не спрашивал себя, как можно принять существо с такими крыльями за ангела — лишь слегка изменил направление движения на параллельное земле, чтобы не пересечься с облаком, и, укрепив кокон, окончательно заглушив шум ветра, максимально спокойно, доброжелательно ответил:

— Нет, тебе ещё рано уходить к маме, Лилиан. — Имя было указано в отчёте, и запомнил я его ещё при первом прочтении. — Ты должна жить, чтобы после рассказать о своих приключениях родителям.

— Но я хочу к маме и папе!

Обычная девочка. Совершенно обычная. Ей не подходит такая судьба, но мироздание решило иначе. Именно мироздание, а не боги, ибо те обладают властью далеко не надо всеми аспектами существования. Уж я-то об этом знал, уж поверьте.

— Но они не хотят, чтобы ты прямо сейчас отправлялась к ним. Тебе отмерен большой срок… — Хоть бы это было так! — … и ты должна вырасти и прожить его весь. Прожить счастливо, так, как сама хочешь. Хорошо?

— Жить… — Девочка всхлипнула. — … больно.

— Сейчас — да, тебе больно, но эта боль не будет длиться вечно. Рано или поздно, но её сменит радость. Жизнь сама по себе такая, полосатая. — Анекдот про зебру вспомнился. И нахрена он мне сейчас? Мозги, подъём! — Прямо как волосы одной моей знакомой.

— Полосатые волосы? Как это?

— Если хочешь, я тебе потом покажу. Но ты должна пообещать мне, что не будешь грустить.

— Тогда возьми меня с собой! Ты ведь живёшь на небе?

— Нет, я живу внизу, в городе.

— Так ты не ангел? А почему тогда летаешь?

— На самом деле я демон, а летаю потому, что некоторые из нас так умеют…

— Нет, ты не демон! Демоны — плохие! А ты хороший и летучий!

Летучий — прямо как газ, ага. Но из её слов следовало,

что даже проживающие в Рокстоуне семьи не всегда хорошо относятся к демонам. Хотя стоило бы, ведь это место не превратилось в криминальное, коррумпированное донельзя гнездо только за счёт присутствия обособленной силы — иллити.

— Не все демоны плохие. Но я правда не ангел… — На меня посмотрели с укором. — Ладно, как скажешь. Тёмным ангелом буду, пойдёт такое?

— Да! — Уголки её губ попытались подняться вверх, но и только. — Ты ведь возьмёшь меня с собой?

А что мне, на самом деле, мешает? Ну, человек она, так кто, кроме деда, что-то посмеет мне сказать? Да и я не под венец и не в постель её тащу — всего лишь присмотрю, чтоб это маленькое чудо не сгинуло в одиночку. Может, научу чему полезному — будет помощь, ведь не везде можно брать с собой взрослых сопровождающих…

— Да. Возьму, если ты правда этого хочешь. — Не соврать бы. — Но если кто-то будет тебя обижать, то сразу говори мне, ладно?

Секундная пауза — и на лице девочки появляется улыбка, омрачённая сплошным потоком слёз перенесённого горя. Не знаю, как долго ребёнок копил в себе всю ту боль, но сейчас она решила всё это выплеснуть — разом, так, чтобы вспоминать о родителях с радостью в мыслях. Я же мог лишь лететь, бережно удерживая свою ношу на руках, и благодарить Всевышнего за то, что я не застрял навечно в круге перерождений, и сейчас оказался здесь, там, где был нужен. Вот так всё просто.

Крупица усилий — и одна спасённая жизнь взамен тех, что я не сумел сохранить из-за собственной слабости.

Что ни говори, а я всего лишь человек, переживающий за свои ошибки и временами взирающий в прошлое с мыслями…

А что, если?..

Часть II.

Пулькой вернувшись в госпиталь и заявив, что забираю ребёнка на своё попечение, — не передать, как на меня там смотрели, не возражая лишь из-за моего положения в обществе, — я не менее быстро вернулся домой к деду, сдав девочку на руки Файе с наказом привести её в порядок и относится как к гостье.

Сам же я слинял к отцу, но голова так и полнилась мыслями о новом обязательстве. Может, обосновать её присутствие обучением ну очень личной служанки? Дед-то не поверит, но для старейшин рода может прокатить. Правда, к ней и относиться будут даже хуже, чем к наложнице, а удочерять детей мне малость рановато. Да и «очень личных» служанок копить тоже, не поймут-с.

Куда взгляд ни кинь — всюду клин.

Ладно, спрошу у отца во время приёма. Туда мне идти в любом случае, а так будет польза лично для меня. И — да, я не считаю сомнительные знакомства с аристократией и якобы бесценный опыт выходов в свет сколь-нибудь полезными.