Эйгор. В интригах

Кронос Александр

На секунду запнувшись, зевает, прикрывая рот рукой.

– А вольные города появились ещё во время Сторна Эйгора, что взял верх в Войне трёх императоров. Тогда они получили собственную экономическую администрацию, став фундаментом для развития империи. Как ни крути, бюрократический аппарат в те времена был пронизан коррупцией куда больше, чем сейчас, а страна после войны лежала в руинах. Как посчитал Сторн – частная инициатива и свобода в действиях могут помочь. Тут он не прогадал – вольные города обеспечили мощный рывок вперёд, вытащив нас из задницы гхарга. При Сорэсе, который противодействовал аристократии, появилась и самостоятельная политическая власть. Вольные города, наряду с герцогами, стали одной из опор императора в ограничении власти

хёрдисов. На их территорию, в мирное время запрещено вводить войска империи, а полномочия имперских министерств жёстко ограничены. Аристократы могут въезжать с охраной, численность которой не превышает десяти человек. А все преступления, включая дела о взятках расследуются местной полицией. За прошедшее время, города получившие свободу стали экономическими центрами и оплотами относительной свободы. Тут даже цензуры, как таковой нет.

Айрин, вышедшая из задумчивого состояния, тоже подключается к беседе.

– А ещё полно борделей и других развлечений, да Канс? Из-за этого молодые аристократы и так любят кататься в города вроде Рэнха.

Парень недоумённо разводит руками.

– Единственная разница – в вольном городе всё происходит открыто и твой выбор в разы больше. А в имперских городах бордели запрятаны на каких-то улочках и дерут втридорога. В целом, развлекательная инфраструктура полностью идентична. С той лишь разницей, что денег на смазывание винтиков бюрократического механизма уходит в разы меньше.

Слушая их беседу, одновременно с этим укладываю в голове новую информацию. Уточняю верность получившейся картины у Канса.

– Получается, Норкрум разбит на провинции, в которых особняком стоят вольные города и кое-где расположены земли аристократов?

Сын хёрдиса покачивает головой, а Айрин не выдержав, смеётся. Она же и отвечает на мой вопрос.

– В некоторых провинциях, аристократы владеют половиной территории.

Заметив мой непонимающий взгляд, объясняет.

– Селяне, живущие на чьей-то земле, платят налоги её владельцу, точно так же, как и города. А до конца правления Сорэса Эйгора и первые, и вторые несли воинскую повинность в отношении аристократа любого титула, на чьих землях жили. Сокращение численности армий хёрдисов началось как раз после отмены этого правила – солдат на жалованье содержать куда дороже, чем забритых молодых парней, которым нужна только кормёжка, да одежда с винтовкой. Тогда же империя перестала платить знати за использование земель под железные дороги.

Джойл, глаза которого уже постепенно начинают закрываться, встрепенувшись, добавляет.

– И пушной налог на охотников отменили. Матушка мне рассказывала, что раньше они всегд шкуры графу носили. А с тех пор перестали.

Тонфой поворачивается к нему.

– Откуда на Хельгинских болотах граф? До Санской битвы ими вроде бы действительно владел кто-то из знати. То ли Рэгсан, то ли Рогсон – что-то вроде этого.

Здоровяк шумно зевнув, смотрит на сына хёрдиса.

– Рэгсан – правильно. Так он и до сих пор там есть, правда наружу почти не выбирается.

Канс ухмыляется.

– Могу спросить – выбирается откуда? Род Рэгсанов или как там их, признан полностью истреблённым во время Войны трёх императоров, а земли Хельгинских болот отошли империи.

На лице Джойла появляется вполне искреннее удивление.

– Ему наверное никто ничего не сказал, раз так. Но он точно жив – я дней за десять до отправки в Хёниц, видел его, когда рицеров выбирался распугивать.

Аристократ качает головой, отворачиваясь в сторону.

– Надо всё-таки как-то заехать к тебе на болота. Рицеров они распугивают, с давно сдохшим графом здороваются. Не удивлюсь, если там ещё и винные источники из под земли бьют.

Когда он снова поворачивается в сторону Джойла, видимо сформулировав в голове вопрос, здоровяк уже посапывает, притулившись в углу дивана. Разочарованно вздохнув, Тонфой отворачивается, а я интересуюсь у улыбающейся Айрин.

– Как много можно рассказывать твоему

отцу?

Виконтесса пожимает плечами.

– Всё на твоё усмотрение.

Секунду жду продолжения и поняв, что его не последует, перефразирую.

– Спрошу по другому – насколько ему можно верить?

С противоположной стороны купе доносится сонный голос Канса.

– Соблюдай приличия, Орн, это же твой будущий тесть.

Покосившаяся в его сторону Мэно, снова лукаво улыбается.

– Если он поймёт, что ты не собираешься мне навредить – доверять ему можно полностью. В противном случае, я бы на твоём месте бежала в направлении, обратном движению поезда.

Вздыхаю, поняв, что конкретики от неё не дождаться и перевожу разговор на более простую тему – место встречи. Как выясняется, увидеться с Лерком Мэно мы должны в пабе, недалеко от вокзала маленького города Жэрж, лежащего в 12 лигах от столицы. Заведение находится под контролем военной разведки и периодически используется для проведения тайных переговоров. Сам Жэрж, иногда в шутку называют пивной столицей империи – концентрация пабов на квадратную лигу там зашкаливает. Поэтому затеряться должно быть относительно несложно. В любом случае, скорее всего, нас сразу после высадки будут сопровождать офицеры разведки.

Беседа, с подачи Тонфоя сворачивает на сорта пива Норкрума, а потом и вовсе затихает – из-за напрочь сбитого графика, все мы хотим спать. Когда Айрин начинает ощутимо клевать носом, предлагаю прилечь отдохнуть и мы раскладываем верхние полки. Схема практически идентичная привычной, с той лишь разницей, что вместо нижних полок, здесь диваны с поворачивающимся вокруг оси основанием. Зачем так усложнять конструкцию – непонятно, но факт остаётся фактом.

Спустя пару минут уже занимаем свои места, предварительно заперев дверь. Сначала хочу ещё раз обкатать в голове схему будущего разговора с отцом виконтессы, но быстро проваливаюсь в сон.

* * *

Просыпаюсь от стука в дверь – проводник явился сообщить, что наша станция уже близко и стоит готовиться к выходу. Внизу шумит Тонфой, подтверждая, что мы всё слышали, а напротив меня потягивается сонная Айрин, только что положившая револьвер обратно на постель.

На то, чтобы окончательно проснуться и привести себя в относительный порядок уходит ещё несколько минут, после чего с сумками выдвигаемся в коридор. Помимо нас, на станции выходит несколько семей и группа мужчин, явно приехавших развлечься. Один было принимается пялиться на Мэно, но наткнувшись взглядом на меня, после короткого раздумья, отворачивается – видимо нет желания связаться с непонятной вооружённой компанией, среди которой внушительный здоровяк с армейской винтовкой и топором. За время нашего путешествия, я уже множество раз пожалел, что мы взяли ружья – слишком сильно выделяемся из толпы. А Добряк Джойла и вовсе выдаёт нас с головой. Видимо сработала профдеформация студента Хёница – когда привык перемещаться везде в максимально вооружённом состоянии, сложно переключиться. Тем более, я слабо представлял, как именно выглядит мир снаружи – всё, что вышло оценить до университета – интерьеры нескольких помещений дворца и вид из окна поезда на котором мы с Мойрницем добирались до Хёница.

Состав начинает постепенно замедляться и минуты через три торможения, останавливается полностью, открыв двери. Спустя несколько мгновений вся толпа вываливается наружу, быстро расходясь в стороны. Только на процессе поэтапной остановки, понимаю, что поезд шёл с запредельной для паровоза скоростью – скорее всего, тут тоже не обошлось без магии.

Когда оказываемся на площадке перед вокзалом, Айрин уверенно ведёт нас в обход здания и шагает дальше. Как быстро выясняется, паб действительно располагается совсем недалеко от вокзала – добираемся за пять минут. По пути оцениваю людей вокруг, выискивая потенциальных сопровождающих со стороны военной разведки. Находятся сразу два кандидата – одиночные мужчины, перемещающиеся по сути, параллельным маршрутом с нами.