Эйта
Шрифт:
— Не замёрзла, ль ты, милая? — спросил одноглазый заботливо. Эйта не ответила. – Может, в город пойдём, согреешься? — продолжал Хрут. Любава тронула мужа за руку и отрицательно покачала головой, мол, не надо, не трогай её.
Тут раздался цокот копыт и к озеру выскочил Ставр. На молодого кентавра больно было смотреть, он был в полном отчаянии. Весняна категорически отказалась с ним разговаривать. Обвинила в том, что предал он её, и попросила на глаза ей никогда не показываться. Ставр умолял просто выслушать его, призывал Весела в свидетели, что околдовала его Эйта, что домой он вернулся только потому,
Увидав Эйту на берегу, Ставр резко остановился.
— Это ведь по твоей милости мы с Весняной потерялись, — не то спросил, не то подтвердил он.
— По моей, — кивнула Эйта, и губы её исказились в кривой усмешке.
— Ты улыбаешься? — удивился Ставр. — Даже теперь? Ты же ни за что меня наказала. И Весняну ты против меня настроила, — догадался он.
— Это не сложно было.
Любава с мужем переглянулись. Титавр поднялся на ноги.
— Ты даже не раскаиваешься?
— А с чего мне каяться? — так же равнодушно спросила Эйта.
— Но ведь тебе же доказали, что мы не те кентавры, которых ты ненавидишь.
— И что? — Эйта встала на ноги. — Я теперь тебя полюбить должна?
— Ставр, уходи, — Любава сделала шаг к берегу. — Прошу тебя.
— А куда мне теперь идти, тётя Любава? — спросил кентавр. — Куда? Я Весняну ждал, я только ею одной жил, а как мне теперь?
— А ты утопись, — предложила Эйта. – Представляешь, какая из тебя русалочка выйдет?
— Дрянь ты бесчувственная, — на удивление спокойно ответил Ставр. — Нет у тебя сердца, ты даже представить себе не можешь как это больно бывает, когда самого любимого человека теряешь.
— Не знаю? — переспросила Эйта. — Я не знаю? — она вдруг рассмеялась, и от смеха этого по спине присутствующих пробежали мурашки. — Конечно, откуда мне знать, — продолжала девушка. — Это не я, прячась в сундуке, слышала как убивают мою мать. Это не я потом отца, братьев старших, бабку с дедом на костёр своими руками несла, — Эйта говорила всё громче, постепенно срываясь на крик. — Тебе приходилось когда-нибудь всех своих близких на костёр нести? Мне семи лет не было. А Грачка все трупы сжечь хотела. Всё, всю деревню. А они мёртвые были. Мужики, бабы, дети. А я их всех знала, близко знала. Откуда мне знать как это близких терять? Тебе, тварь ты такая, приходилось одному беспомощному в лесу блуждать? А потом жить в доме ведьмы лесной и бояться её больше смерти? Тебе приходилось видеть, как душа твоей матери на земле осталась, но тебя уже не узнаёт? Тебе приходилось? — девушка почти визжала. — Пожалеть мне тебя? Тебе плохо очень?
В руках у Эйты засиял огненный шар и девушка кинула со всей силы его в озеро, потом ещё один и ещё, потом в воду полетела молния. Вода вспенилась, и от неё повалил пар, а молодая колдунья всё бесновалась, сбрасывая всю свою ненависть и боль в Злое озеро.
— Стой, — Хрут остановил Титавра, хотевшего подойти к Эйте. — Не надо её сейчас трогать, ей прокричаться надо.
— Но Хрут, — кентавр неуверенно перебирал ногами. — Как же с таким жить можно?
— Не знаю, — покачал головой мужчина. — Жалко её, но только жалость эту проявлять нельзя. У девки душа изломана, а потому она опасна очень.
— Бедненький, княжна его бросила, — Эйта снова повернулась к Ставру, тяжело дыша. — Да она мне ноги целовать за то проклятие должна, за то что избавила я её от тебя, её замуж за человека выдадут, она ходить по улице сможет, глаз не опуская, потому что человек, а не подстилка лошадиная.
Ставр и Титавр возмущённо фыркнули
— Да и ты радоваться должен, что в ту ночь, когда я тебя проклинала, у меня сил не было, иначе так легко ты бы не отделался. Ты бы не только самое дорогое потерял, я б убила тебя с радостью. Жить тебе не хочется? Так давай помогу, — Эйта замахнулась на Ставра серебряной молнией, тут же появившейся у неё в руке, но ударить не успела. Любава среагировала быстрее, её заклинание Эйту ударило в грудь и подбросило в воздух, отшвырнув к самой воде.
— Не надо, — закричал Титавр.
Девушка упала на спину, широко раскинув руки, и осталась лежать неподвижно.
— Не подходить никому, — закричала Любава, повиснув на руке Титавра.
— Ты её убила? — спросил Ставр испуганно.
— Нет, — ответила женщина не сразу. — Она жива. Уходите отсюда, — приказала она кентаврам. — Живо, я сказала.
Ставр, озираясь пошёл к городу, а Титавр с места не сдвинулся.
— Уходи, пожалуйста, — попросил кентавра Хрут.
— Нет, — покачал головой Титавр и тихонько стал подходить к девушке у воды.
А Эйта лежала и хватала ртом воздух. Было очень больно, но, к сожалению, она была ещё жива. Любава не ставила себе целью убить её, просто остановить хотела. Физическая боль опустошила душу, не было больше ненависти, пропало желание отомстить, только снова заполняла всё существо беспросветная тоска. Почему Любава её не убила? Зачем выжила она тогда, двенадцать лет назад?
Титавр подошёл и опустился на колени, осторожно поднял девушку с земли и прижал её к себе. Кентавры не носили одежды ни летом, ни зимой. Не холодно им было даже в самый лютый мороз. И вот теперь он отогревал холодные руки Эйты и её саму своим теплом. Подошла Любава, опустилась рядом и погладила Эйту по волосам.
— Милая ты моя, — приговаривала она. — Это всё в прошлом. Забыть такое невозможно, но ты должна жить дальше. Ты молодая, красивая, а сильная какая. Да с такими способностями ты столько добра людям сделать можешь. И всё у тебя будет хорошо.
— Отнеси её в город, — попросил Титавра воевода. — К князю. И Любаву с собой захвати, она там понадобится.
— Садись, Любава, — Титавр рывком встал на ноги, не отпуская Эйты из рук. Девушка заскулила от боли.
— Тише милая, тише, — зашептал кентавр. — Скоро легче будет, — убедившись что Любава села ему на спину и держится, он со всех ног поскакал к городу.
— Титавр, давно ли у тебя склонности к самоубийству появились? — поинтересовалась Улыба, жена предводителя кентавров у своего гостя, наливая тому супа в тарелку.
— Это ты к чему? — удивился кентавр.
— Да к тому что ты постоянно возле княжеского терема крутишься, — заявила женщина. — Кабы не знала, что тебе Весняна безразлична, решила бы что ради неё.
— Нет, за Весняной Ставр ходит. Помирились они.
— Это я знаю, — кивнула Улыба. — Вот скажи мне, чего тебя так к колдунье этой тянет? Она ж убить может.