Ежевичное вино
Шрифт:
— Кстати, а что это такое?
Ее голос был прозрачен и резок, подобно ее каблукам-сосулькам.
— Какой-то коктейль? Пахнет отвратительно.
— Это вино Джо. Одно из шести. — Он повернул бутылку, чтобы прочитать этикетку. — «Пьяблоко, 1975». Замечательный винтаж [15] .
Бутылки вокруг нас радостно бурлили. Мы слышали, как они шепчут, поют, окликают друг друга, резвятся. Их смех был заразителен, бездумный призыв к оружию. «Шато шалон» вяло бормотал что-то неодобрительное, но в буйной карнавальной атмосфере в его голосе чудилась зависть. Я, оказывается, присоединился к ним — задребезжал в своем ящике, подобно банальной молочной бутылке, безумствуя от предвкушения, понимая, что происходит нечто.
15
Термин, обозначающий вино определенного года урожая, а также вообще высококачественное марочное вино.
— Фу! Боже! Не пей его. Оно наверняка испортилось. — Керри вымученно хохотнула. — Кроме того, это отвратительно. Вроде некрофилии. Представить не могу, зачем ты притащил его домой, учитывая обстоятельства.
— Я собирался выпить его, дорогая, а не трахнуть, — пробормотал Джей.
— Что?
— Ничего.
— Пожалуйста, милый. Вылей его. Уверена, в нем полно самых разных противных микробов. Или и того хуже. Антифриз, например. Ты же знаешь старика, — вкрадчиво уговаривала она. — Лучше я налью тебе водки, хорошо?
— Керри, перестань говорить как моя мать.
— Когда перестанешь вести себя как ребенок. Почему ты никак не можешь вырасти, господи боже?
Это был неизменный рефрен. Упрямо:
— Вино принадлежало Джо. Я и не ожидал, что ты поймешь.
Она рассерженно вздохнула и отвернулась.
— Ладно, порадуй себя. Как обычно. Надо же, столько лет прошло, а как старый жулик запал тебе в душу — можно подумать, он твой отец, а не старый грязный козел, любитель маленьких мальчиков. Валяй, трави себя, это так по-взрослому. Может, если помрешь, выпустят памятное издание «Пьяблочного Джо», а я продам рассказ о тебе в «Таймс литерари сапплимент»…
Но Джей не слушал. Он поднес бокал ко рту. Запах снова ударил в ноздри, слабый сидровый аромат дома Джо с его горящим ладаном и помидорами, что зрели на кухонном окне. На мгновение Джею показалось, что он слышит, как со звоном разлетаются осколки стекла, словно люстра рухнула на накрытый стол. Он пригубил вино.
— Твое здоровье.
Вкус был не менее ужасен, чем в детстве. В бормотухе не было ни капли винограда, только мешанина сладковатых забродивших вкусов, амбре помойки. Она пахла, точно канал летом и заброшенные железнодорожные пути. Она была резкой, как дым и горящий мусор, и все же навевала воспоминания, хватая за горло и память, вытаскивая на свет образы, которые Джей числил навеки утерянными. Он сжал кулаки, атакованный картинами прошлого; внезапно закружилась голова.
— Все нормально? — Голос Керри резонировал, как во сне. Сердитый, но с тревожной ноткой. — Джей, я же говорила тебе, чтоб не пил эту дрянь. Все нормально?
Он с трудом сглотнул.
— О да. Вообще-то неплохое вино. Живое. Резкое. С красивым телом. Немного на тебя похоже, Кес.
Он умолк, закашлявшись, но смеясь при этом. Керри недовольно смотрела на него.
— Не называй меня так. Это не мое имя.
— Как и Керри, — поддел он.
— Я пошла спать, мне надоели твои грубые шуточки. Наслаждайся своим винтажом. Только бы тебе было хорошо.
Ее слова были вызовом, который Джей проигнорировал, сидя спиной к двери, пока она не ушла. Он вел себя эгоистично и знал это. Но вино пробудило что-то необычное, и Джей хотел разглядеть его поближе. Он сделал еще глоток и обнаружил, что нёбо привыкает к странным нотам вина. Теперь он ощущал переспелые фрукты, запекшиеся кристаллами коричневого сахара, наслаждался вкусом сока из овощерезки и слышал, как Джо подпевает старому радио на задворках участка. Он в нетерпении осушил бокал, распробовав пикантное сердце вина и чувствуя, как его собственное сердце бьется с новой силой, стучит, словно после забега. Пять оставшихся под лестницей бутылок бормотали и тряслись от безудержного веселья. У Джея прояснилось в голове и успокоилось в желудке. Он попытался распознать свое ощущение и в итоге понял: радость.
4
Пог-Хилл, лето 1975 года
Пьяблочный Джо. Имя как имя. Он представлялся Джо Коксом, косо усмехаясь, будто намекая, что не стоит верить, но даже в те дни имя его могло быть любым, меняясь в зависимости от времени года и постоянной чехарды адресов.
— Может, мы с тобой кузены, — сказал он в первый день, когда зачарованный Джей настороженно смотрел на него с гребня стены. Овощерезка жужжала и лязгала, выбрасывая куски кисло-сладких фруктов или овощей в ведро у его ног. — Кокс и Макинтош. Мы оба яблоки, так? [16] Я так думаю, мы, значится, почти что родичи.
16
«Оранжевый пепин Кокса» и «Красный Макинтош» — сорта яблок.
Его акцент был непривычным, сбивал с толку, и Джей недоуменно таращился на старика. Джо, усмехаясь, покачал головой.
— Ты не знал, что тебя назвали в честь яблока? Вкусного, красного американского яблока. Очень сочного. У меня растет молодая яблонька, вон там. — Он дернул головой в сторону задворок. — Но пока ей малехо не по себе. Небось, нужно время, чтоб прижиться.
Джей продолжал наблюдать за ним со всей настороженностью и цинизмом двенадцати лет, готовый заметить даже легкую фальшь.
— Можно подумать, у них есть чувства.
Джо поглядел на него.
— Разумеется, есть. Как и у всего, чего растет.
Мальчик завороженно следил за крутящимися лезвиями овощерезки. Воронка брыкалась и ревела в руках Джо, плюясь ошметками белой, розовой, голубой и желтой плоти.
— Что ты делаешь?
— А по-твоему, чего? — Старик указал подбородком на картонную коробку под стеной, которая их разделяла. — Передай-ка мне вон те пьяблоки.
— Пьяблоки?
Небрежный нетерпеливый жест в сторону коробки:
— Да-да, вон те.
Джей глянул вниз. Прыгать было невысоко, от силы футов пять, но сад огорожен, только чахлые кусты да рельсы в глубине, а городское воспитание научило мальчика не доверять незнакомцам. Джо усмехнулся.
— Не укушу, не бойся, — мягко сказал он.
Разозлившись, Джей спрыгнул в сад.
Пьяблоки были длинными, красными и странно заостренными с одного конца. Одно или два лопнули, когда Джо их выкапывал, обнаженная мякоть на солнце казалась тропически розовой. Мальчик слегка шатался под тяжестью коробки.