Ежевика
Шрифт:
— Сейчас проверим на прочность.
— Ты собираешься прыгнуть? — я отошла в сторону, не мешая Жене раскручивать канат и дёргать её за палку.
— Почему бы и нет?
Волонтёр начал активно раздеваться.
Ой.
Я инстинктивно отвернулась, но потом взглянула на его тело вновь. В конце концов, он же не намеревался прыгать голышом.
— Теперь понятно для чего здесь ступеньки, — сказал Женя.
— Я думала для того, чтобы рыбачить.
— И для этого тоже, но, скорее, чтобы можно было
Еникеев ловко поднялся по ним, оставаясь в одних боксерах; в его руках была перекладина, обмотанная толстой веревкой, которая вела свое начало от крепкой ветви дерева. Чуть отойдя назад, Женька разогнался и пролетел несколько секунд в воздухе, а затем, отпустив руки, его сгруппированное тело легко погрузилось в воду.
Плюх. Брызги, шум воды сразу же дополнили картину. После показалась голова Еникеева с мокрой и довольной физиономией.
— Давай, присоединяйся, Ежевика! Полет просто супер, — кричал он, показывая два больших пальца вверх.
— Нет, Жень, спасибо, я постою, понаблюдаю.
Он окунулся ещё разок под воду, проплыл свободным кролем и уже на берегу предстал передо мной возбуждающе мокрым.
— Кайфово, зря ты отказываешься, — прошел мимо меня, вновь хватаясь руками за тарзанку.
Я прикусила нижнюю губу. Выглядел он великолепно, глаз было не оторвать. И эти мускулистые части тела: спина, плечи, руки... Вновь ушли под воду.
— Вика, не бойся, — тряхнул головой Женька, стоя по грудь в воде. — Здесь мелко.
— И вода холодная.
— Я потом тебя согрею. Купальник взяла?
Так бы сразу и сказал.
— Да, он на мне.
— Отлично, раздевайся.
Последнее слово вызвало улыбку на моем лице.
— Я плохо плаваю, — кричала ему в ответ, когда руки сами начали шарить по одежде в поисках застежек.
— Я тебя поймаю.
Пока я делала вид, что неохотно раздевалась до пляжного купальника, Женька стоял в воде напротив, играя мышцами рук.
Ох, уж этот Еникеев.
— А нас не хватятся искать? — спросила я, поскольку от команды мы прилично отставали.
— Разок прыгнешь и поплывём. Давай, будь храброй, Ежевика. Лети в мои объятия.
Ладно, сейчас.
Женька распахнул руки в стороны, словно приглашал к себе трясущуюся от страха и любопытства Ежевику. Оставшись в одном темно-синем купальнике, я схватилась за перекладину на веревке, взбежала по ступенькам вверх, отсчитала до трех и, разогнавшись, как сделал Еникеев, полетела навстречу судьбе. Мой вскрик тут же поглотила булькающая вода, а бодрящий холод окутал тело.
Вынырнув, зашлась одышкой и небольшим кашлем.
— Ну вот, умница, — говорили чуть синеватые губы напротив. Я ощутила на себе сильные руки, прижимающие меня так ласково и нежно к его крепкому телу. Хотелось, чтобы они никогда не отпускали меня. Женя склонился
— Я тебя убью, Еникеев. Вода ужасно ледяная, — сказала ему, стуча зубами от холода, не переставая поддаваться его чарам.
— Скоро станет жарко, — теперь его руки касались моих мокрых волос. — Такая красивая и желанная, Вика.
«Продолжай», — кричало внутри меня.
— Хочу поцеловать тебя, — прошептал Женя.
«Не останавливайся».
Еникеев провел холодным и влажным кончиком носа по моей скуле, губами собрал каплю воды стекающую по щеке. Он все еще не касался моих губ своими губами. Ну и отлично, не стоило меня искушать, иначе, мы бы за себя не ручались. Такой «мокрый» момент…
Находясь под «еникеевским» гипнозом, я отклонила голову назад, предлагая поцеловать свою шею. И он охотно взялся прокладывать дорожки из порхающих крылышками бабочек поцелуев по шее, продвигаясь ниже к ключицам.
Постепенно я сдавалась. В который раз мне хотелось этой близости, чтобы, наконец-то, Женя поцеловал вопреки моим обещаниям не поддаваться его провокациям.
— Твои губы мягкие, — ласка его большого пальца оказалась на моей нижней губе.— Уверен, что ты такая же сладкая и терпкая, как ежевика. Целовалась когда-нибудь под водой?
— Н-нет.
— И я нет.
«Хватит болтать! Целуй уже!» — могла бы выкрикнуть я, но словно немая ловила ртом воздух. Я вся горела, как он и обещал, млела под его взглядом и пальцами, и неважно, что мы оба оттягивали момент поцелуя, моя кожа отчетливо запомнит все его прикосновения, когда губам запомнить была не судьба. Да и свершиться поцелую под водой тоже.
— Эй! — раздался вдалеке мужской голос, затем всплеск воды. Кто-то приближался к нам из состава команды на байдарке. — Женя! Вика! Вы где? Ау?!
Да это были Пашка и Диана собственными персонами.
— Мы тут! Что случилось?! — громко откликнулся Еникеев. В его голосе звучала нотка разочарования. Особенно он выругался после того, как я выскользнула из его объятий и с перепугу поплыла к берегу «по-собачьи». Главное, что не пошла тушей на дно, а там надо было быстренько вытереться и надеть шмотки. Стоп. А вытереться-то было нечем.
— О-о-о! — прикрикнул Пашка, когда показалась их лодка. — А вы тут времени даром не теряете, я смотрю.
— Заметили тарзанку и решили попрыгать. Что у вас? — слишком строго вышло у Женьки.
— У нас все отлично, а вот у твоей подруги не «парле-франсе».
Подплывая к нам ближе, Дианка стрельнула в меня любопытными глазами, пока я набрасывала на мокрое тело сухую одежду.
«Что?» — отправила ей взглядом в ответ. Та только хитро улыбнулась.
— Что с Ингой? — спросил Женя у друзей.