Ёжиково молоко

Ильин Алексей Павлович

Новый год

На новый год принято ожидать какое-то чудо. И желания еще загадывать разные под бой курантов. Как будто кто-то потом придет, и все эти желания обязательно исполнит. Никто, конечно, не приходит, но желания один хуй загадывают. Традиция блять такая, сцуко историческая. Причем надо успеть, пока куранты не замолчали, иначе пизец, все что загадывал, то зря, нихуя не сбудется и не исполнится. Фиаско, одним словом.

Некоторые даже заранее подготавливаются, списки разные составляют, каталоги рисуют, реестры блять оформляют, чтоб не проебать свое счастье впопыхах. Серьезные люди, хули, не то что распесдяи типа меня. Один товарищ, так тот вообще, не пил нихуя до полуночи, даже минералку. Боялся упустить

момент. Не знаю, что он там себе загадывал, то ли БМВ икс пятый, то ли хуй по колено, но реально волновался нипадецки. Как говорится – от души. Пока однажды планку совсем не снесло, куда то в неведомые ебеня. Помнится, в фильме, про накрывшийся пиздой Титаник, пассажиры, в момент катастрофы, испытывали весьма схожую с ним гамму чувств. Они тоже там все чо-то переживали не по делу, бегали по палубе словно термиты, и орали дурными голосами «бляяяяяяя… мы все погибнем… мы все погибнем… где нахуй шлюпки?». Вот что-то типа этого, ага. Только без айсберга и атлантического океана.

Не разводя ненужной интриги сразу скажу, что этот товарищ (его, кстати, Вова зовут, если чо) походу пьесы не выдержал накала страстей, и отпиздил на улице деда мороза вместе со снегурочкой стальной монтировкой по голове, за то что они его желания не исполняют уже пятый год, а он на это так надеется. Неожиданный такой вираж и поворот сюжета (перипетия, если по научному). Они на утренник к детям шли, а тут встреча, с монтировкой в качестве бонуса. Получите-распишитесь, благодарности не надо. Да и дети без подарков остались, опять же, что тоже не очень положительно с точки зрения общественности. Хуевый короче хэппи-энд образовался.

Врачи потом уже объяснили, Вове, что нельзя было так сильно нервничать, психика, она нихера не железная, ее сцуко беречь надо, ну и курс лечения заодно прописали, принудительный, отправив Вову кушать галоперидол в ближайший психиатрический диспансер. В общем, дезадаптация-нервный срыв– закрытая клиника. Спрашивается, стоила эта погоня за мистическими ништяками, подобных жертв, или ну его нахуй такие пряники? Вопрос чисто риторический, и отвечать на него не надо.

Тем более, история вообще нихуя не про Вову, а беспесды новогодняя и праздничная. О чем, кстати, совсем не трудно догадаться из названия. Но это я опять дахуя отвлекся, и ушел от заданной темы. Если по сути, то я тоже загадываю желания под бой курантов. И не потому что я такой лошара предрассудочный, или до сих пор верю в деда мороза, а потому что они иногда сбываются, и ниибет.

Я тогда на втором курсе учился, когда наш староста выдвинул беспесды гениальную идею – а давайте новый год встретим всей группой. Типа это будет дахуя весело и феерично, особенно если каждый с собой принесет по бутылке водки, ну и что-нибудь закусить. Можно конечно было бухать и без закуски, но это все таки ниибацо пошло, и вообще, прямой путь к алкоголизму. Все однокурсники как-то сразу эту идею дружно одобрили и поддержали, что впрочем неудивительно, потому что в большей своей массе были нищебродами, жили исключительно на стипендию, и один хуй ничего другого на новый год не планировали.

Студенческий корпоратив мы отмечали на одной квартире, адрес ее я вам называть не буду, он вам и в хуй не упал, главное, что она была двухкомнатная и без хозяев. А то бывают жизненные ситуации, снимут студенты квартиру с бабушкой божьим одуванчиком в придачу, а потом выясняется, что это бабка в прошлом красный комиссар и заслуженный ветеран ВЧК, у нее на счету расстрелянных белогвардейцев больше чем поз для ебли, изображенных на стенах студенческого сортира. Неуютно с таким наследием сталинского режима под одной крышей находиться, особенно сознавая, что она тебя в любой момент может как нехуй делать приговорить к утилизации, за антисоветскую агитацию и пропаганду. В интересах революции йопта.

Но в этот раз никаких посторонних бабок не было. Чужие, как говориться, здесь не ходят. Исключительно только наша группа собралась, в полном своем составе. Даже Юля пришла, чего никто в принципе и не ожидал. Юля это такая моя однокурсница, красивая шопесдец, и такая же неприступная, почти, как город герой Ленинград в ходе второй мировой войны. На нее вся мужская половина нашей группы дрочила, и часть женской тоже. Практически массово, хуй его знает как ей все это время не икалось. При этом она сцуко никому не давала, ни в рот, ни в ухо, ни куда. Говорю же, скромная была дахуя, да еще и из приличной семьи. У нее папа, помнится, учителем биологии в школе работал, а мама почетный библиотекарь района, с такой наследственностью люди вообще бывает не ебуца никогда в жизни, не говоря уже про минеты. В нашей группе даже ставки делали, кто первый разгрызет этот крепкий орешек, оказавшийся не по зубам всем остальным.

К слову, я тоже ее хотел до кровавых мозолей на своих ладонях, еще с самого первого курса. Если быть до конца откровенным, я в период своей студенческой юности отчаянно хотел только две вещи: Юлю, и пожрать. Причем, если с пожрать можно было что-то сообразить, то с Юлей нихуя подобного не получалось. То есть в своих фантазиях и снах я ее регулярно и разносторонне сношал, иногда даже в компании с Моникой Беллучи, Джессикой Альбой, и прочими звездами мирового кинематографа, а вот провернуть такое в реальности все как-то не срасталось. Очевидно, звезды не располагали. Но увидев ее на этой вечеринке, я сразу понял, что это мой сцуко шанс, и пришла пора оседлать эту строптивую лошадку.

Не буду вдаваться в подробности этой вечеринки, кто был студентом сам знает, что обычно происходит на подобных мероприятиях. Треш-угар-веселье, если быть совсем кратким. Смысл в том, что к полуночи все уже изрядно напились, а некоторые и совсем упились в хлам, потому что праздник и ниибет, что само по себе уже какбэ полностью располагало к неминуемому разврату и беспорядочным половым связям. Поэтому, как только зазвучали куранты, я, совершенно неосознанно для себя, загадал, что хочу выебать Юлю, и потом еще это раза три повторил это в уме, для верности. Не знаю, что загадывали остальные, но спустя пять минут ко мне походит пьяная нифпизду Юля, и говорит– пошли, Миша, потанцуем? Во, думаю, фартит как нипадецки. Правда, я вообще-то нихуя не Миша, но глупо отказываться от танца из-за таких пустяков и условностей. Хуй пойми кого она себе в этот момент представляла, Михаила Горбачева, Задорнова, или еще какого Шуфутинского, но я не стал ее разочаровывать. Тем более в процессе танца, под звуки популярной в то время музыкальной группы «Руки вверх», я весьма удачно провальсировал ее в сторону незанятого туалета, где, без видимого сопротивления с ее стороны, мы и уединились.

Возможно сейчас какие-нибудь ебучие эстеты и всезнающие гурманы скажут, что это нихуя не по гусарски, драть обожаемую девушку в помещении туалета, не отвечающем санитарно –эпидемиологическим нормам и голливудским представления о романтике, что это надо делать исключительно на лепестках роз, в лучах заката, под музыку Вивальди, ну или Рамштайна, кому что короче нравится. Так вот пусть эти ебанутые романтики и импотенты идут строго нахуй, ибо они видимо никогда в жизни не хотели девушку настолько, что место ебли уже не играет никакой значимой роли. Мне кажется, в тот момент, я ее и в помещении морга отымел бы без всяких моральных терзаний, хули ж говорить про туалет. Там заодно выяснилось, что Юле не чужд оральный секс. Это я не просто так вам сказал, к слову, чтоб похвалиться, как я ловко пристроил свой член в чью-то ротовую полость, а чтоб всем было предельно ясно и понятно, что желания сцуко исполняются по полной программе. Дальше исполнилось и все остальное. Кстати, она оказалась уже не целкой, что несколько снизило мой восторг от сексуальной победы, но не настолько, чтоб прекращать совокупление, и идти доедать пельмени.

По окончании процесса, подробности которого я раскрывать не буду, я решил оставить Юлю наедине с ее мыслями, а сам пойти подкрепиться. И не потому что я такой черствый и бездушный скот и подлец, а потому что Юля уже никуда не денется, а пельмени со стола, в окружении вечно голодных студентов, имеют свойство уходить как в море корабли, быстро и регулярно. И пока я доедал полуфабрикаты, на моих глазах вырисовывается следующая сцуко картина маслом, Юля, все так же пошатываясь, подходит к Витьку Харьковскому, и говорит – пойдем, Миша, потанцуем.