Эзлин. Прикосновение тени
Шрифт:
– Да хранят тебя боги.
– И тебя, сестра.
Льняные ткани быстро убрали, и я неуверенным шагом направилась к лорду Кайусу и Малахи, которые оставили для меня свободное место между собой.
– Леди Изабо Драган, – вновь раздался голос сестры Катерины.
Дверь молитвенного зала открылась, и церемония продолжилась. Но как я ни жалела Изабо, которая теперь оказалась атакована взглядами лордов, сосредоточиться на ней не получалось. Краска на спине горела от ран, и я отчетливо ощущала близость Малахи. Еще несколько мгновений, и мне придется сесть в карету и оказаться во власти этого человека.
– Вы
Молодой лорд отметил это со спокойным безразличием. Он даже не потрудился говорить тихо, хотя его слова мешали священной церемонии, и отец искоса бросил на него встревоженный взгляд. Не заботясь об этом, Малахи протянул руку и переплел наши пальцы. Он снова надел перчатки, и их кожа ощущалась прохладной и гладкой.
– Не волнуйтесь, я как следует позабочусь о вас.
Глава 4
«Нет меча. Я осталась без меча», – стучало в голове, пока Малахи помогал мне забираться в карету. Лорд Кайус уехал чуть раньше, чтобы разобраться с делами при своем дворе, и поэтому я снова осталась наедине с молодым лордом. И без оружия.
Солнце уже близилось к горизонту, когда мы тронулись в путь. Лошади фыркали, и я слышала, как кричит Икар. Моему огненному питомцу совсем не нравилось, что для переезда его заперли в клетке, привязанной к облучку кареты. Прохладный ветерок задувал в окна и заставлял трепетать шторы. Я плотнее натянула на плечи сине-серую накидку. От усталости слипались глаза, но я продолжала смотреть сквозь щель между занавесями. Мы проезжали мимо полей и лугов, одиноких фермерских домов и густых еловых лесов.
Я хорошо знала дорогу, ведущую из храма в деревню, бегала по ней бесчисленное количество раз. Но теперь она уводила меня отсюда навсегда. Скоро храм станет маленькой точкой на горизонте, а когда мы покинем деревню, и вовсе скроется из виду. Я ждала, что меня охватит боль разлуки. Ждала, что она вонзит когти в мое сердце, но чувствовала только тупое истощение. Церемония и прощание с подругами выпили из меня все силы.
– Как он работает?
– М-м?
Я даже не заметила, что сидящий напротив Малахи наклонился ко мне. К этому времени он засучил рукава своей белой рубашки, снял и сложил рядом с собой на сиденье плащ.
– Ваш дар. Как он работает? – повторил Малахи, заметив мой удивленный взгляд. Потом лорд выглянул в окно и позвал: – Грейсен, сюда!
Его крик заставил меня вздрогнуть. Топот копыт стал громче, когда один из охранников приблизился на гнедом скакуне.
– Милорд?
Мужчина выглядел скучающим. Ветер ерошил его седые волосы и заставлял развеваться мантию, но он смотрел прямо перед собой, пока его лошадь старалась поспевать за каретой.
– Подай руку нашей новой провидице смерти! – велел Малахи.
Охранник незаметно пожал плечами, и я снова вспомнила Кова с его страхом прикоснуться ко мне.
– Ну?
Молодой лорд нетерпеливо барабанил пальцами по оконной раме. Я бросила на Грейсена извиняющийся взгляд. Последнее, чего я желала, – это словно дрессированная собака демонстрировать дар, тем самым ввергая беднягу в страх и ужас.
– Миледи.
Грейсен высвободил из перчатки и нерешительно протянул мне левую руку. Я неохотно ухватилась за нее.
– Что вы видите? – нетерпеливо поинтересовался Малахи и наклонился ко мне еще ближе. Настолько близко, что я чувствовала на коже его теплое дыхание. Молодой лорд так внимательно смотрел на мой лоб, будто хотел вскрыть мой череп и заглянуть внутрь.
– Он мирно заснет, когда придет его время. – Я отпустила руку Грейсена еще до того, как хоть какие- то образы возникли в сознании. Моя задача состояла в том, чтобы охранять лорда Кайуса и его владения, а не в том, чтобы заботиться о развлечениях его испорченного сынка.
Малахи выглядел разочарованным. Скорее всего, он ожидал описания кровавой смерти. Возможно, он получил бы желаемое, если бы позволил мне еще раз взять себя за руку.
– Прости, Грейсен, старина. Ты, наверное, надеялся на эффектную героическую смерть, – сказал Малахи охраннику, а потом с насмешливой улыбкой посмотрел на меня. – Возможно, нам следует поискать охранников помоложе. У них может быть больше потенциала. Что думаете, Эзлин?
– Пожалуйста, милорд, – устало я покачала головой, – это был долгий день.
Малахи смотрел на меня долго и пронизывающе. Я уже и не сомневалась, что он начнет возражать, а также заставит меня предсказывать чужие смерти и дальше, а мой отказ только вызовет его гнев. Но совершенно неожиданно он лишь кивнул.
– Вы правы. При дворе у меня будет еще достаточно возможностей изучить ваш дар.
Должно быть, я заснула. Конечности затекли, а Танвир горел на спине, где краска проникала в изрезанную кожу. Когда я открыла глаза, в карете было темно. Только лунный свет проникал сквозь щель между шторами, освещая пустое сиденье напротив. Куда же делся Малахи?
Не имея ни малейшего понятия, на чем лежу, я подняла голову, и в черно-сером свете ночи на меня сверкнули зеленые глаза.
– Из-за тряски ваша голова постоянно ударялась о твердую стену кареты, – спокойно пояснил Малахи.
Видимо, он уселся рядом со мной и прислонил мою голову к своему плечу, чтобы я не ушиблась и не проснулась.
– Спасибо, – пробормотала я, отодвигаясь.
Мужчина все еще находился слишком близко. Я ощущала тепло его тела. Почему-то вспомнились его слова на церемонии: «Не волнуйтесь, я как следует позабочусь о вас». Для меня они прозвучали как скрытая угроза, но, возможно, мужчина говорил совершенно искренне. Здесь, в темноте кареты, Малахи уже не казался могущественным вельможей и избалованным сыном лорда Кайуса. Он был всего лишь молодым человеком, который беспокоится о девушке.
– Вам не холодно?
– Я в порядке.
Пробежавшая по телу дрожь выдала мое вранье. Малахи, должно быть, заметил это, потому что схватил свой плащ, который все еще лежал сложенным на сиденье, и накинул его мне на плечи. Я сразу же ощутила запах Малахи – смесь кожи, мыла и легкие нотки лаванды.
– Судя по всему, ехать осталось совсем недолго. Когда доберемся, вы сможете погреться у огня и перекусить. А завтра я все вам покажу.
Значит, он не собирался просто так оставить меня в покое, хотя я сейчас предпочла бы отдохнуть и побыть в одиночестве.