Фабрика драконов
Шрифт:
— Ч-черт…
— Ладно… Поддержка пусть находится в режиме готовности. Нам семь минут до сбрасывания. Доложу сразу, как окажусь на земле.
Глава 110
Ангар, Балтимор, Мэриленд.
Вторник, 31 августа, 2.21.
Остаток времени на Часах вымирания:
33 часа 39 минут.
Руди Санчес, отвернув крышечку с бутылки имбирного ситро, налил стакан Малому. На столике стояла тарелка сэндвичей, к которым мальчик не притронулся, и открытая пачка печенья;
— Не спалось, да? — участливо спросил Руди.
Мальчик молча качнул головой.
— У тебя, наверное, куча вопросов. Что ждет впереди, какое у тебя будущее.
В ответ — равнодушное пожатие плеч.
— Сигом?
— Это не мое имя.
— Извини. Предпочитаешь, чтобы я звал тебя Восемьдесят Вторым? Ты только скажи. Как скажешь, так и буду тебя звать.
— Тот парень, Джо, звал меня Малым.
— Тебе так больше нравится? Хочешь, чтобы все здесь тебя так звали?
Опять пожатие плеч.
— Ты просто скажи, как бы тебе хотелось.
Мальчик медленно повернул голову и посмотрел на Руди изучающим взглядом. Пригожий паренек, только глаза в данный момент какие-то холодные, как у рептилии. Потемневшая радужная оболочка придавала им странную не то остекленелость, не то зеркальность.
— А тебе-то что с того? — спросил мальчик.
— Мне? Мне не все равно. Ты подросток, а Джо сказал, что ты прошел через аховую ситуацию.
— Аховую! — язвительно хмыкнул мальчик.
— Ты предпочитаешь какое-то другое слово?
— Я не знаю, мистер, что это за слово.
— И еще мне не все равно, потому что ты хороший человек, — сказал Руди.
— Ты-то откуда знаешь? — Тон у мальчика был язвительным, словно Руди был в чем-то перед ним виноват.
— Ты пошел на огромный риск, чтобы предупредить нас о Волне вымирания.
— Откуда ты знаешь — может, это я просто из желания самому спастись?
— Ой ли? Так рисковать, выслать те два видео и карту — и все лишь затем, чтобы спастись самому? Ты решился на это, чтобы помочь другим. А это очень отважный поступок.
— Да ну.
— А то и героический.
— Скажешь тоже.
— Да, скажу, — кивнул Руди. — Ты вообще знаешь, что такое отвага?
— Ну, знаю.
— Тогда скажи.
— Ну, говорят, отвага — это когда ты что-то делаешь, даже если боишься. Боишься, а все равно делаешь.
Руди опять кивнул.
— Представляю, как тебе было страшно. Ты, возможно, очень боялся, но все равно выслал нам ту информацию.
Мальчик промолчал.
— Зачем ты это сделал?
— Вопрос какой-то дурацкий.
— Почему дурацкий?
— Дурацкий, потому что я должен был это сделать.
— Зачем ты должен был это сделать?
Мальчик молчал. Глаза у него увлажнились.
— Так зачем? — снова спросил Руди.
— Затем.
— Для чего?
— Потому что я боюсь.
— Чего боишься?
На глаза мальчика навернулись слезы, он снова насупленно отвернулся и долго сидел, уставясь на свое отражение. Неяркий свет отбрасывал на ту сторону комнаты тени. От этого отражение мальчика несколько искажалось, делая его старше, будто зеркало было неким окном, через которое он различал свое будущее «я». По его щеке скатилась слеза.
— Я боюсь попасть в ад, — наконец вымолвил мальчик.
Руди помолчал.
— В ад? Почему? С чего вдруг тебе в ад?
— Потому что я злой, — тихо ответил мальчик.
Глава 111
Чертог мифов.
Вторник, 31 августа, 2.22.
Остаток времени на Часах вымирания:
33 часа 38 минут (время местное).
Геката с Парисом растерянно стояли в окружении созданных ими чудес, чувствуя, что мир вытянули у них из-под ног, будто коврик.
— Менгеле? — прошептал Парис. — Я не… — Он покачал головой, не закончив фразу.
— Что, все еще не усвоил? — блеснув глазами, спросил Сайрус. — Все, что я ни делал, было направлено к одной цели: очистить мир от скверны. Завтра я запущу кодовую команду агентам по всему миру. Одни займутся раздачей бутилированной воды, другие выпустят в водохранилища патогены, третьи запустят компьютерные вирусы, которые разбомбят Центр контроля заболеваний и другие организации. Одним движением запустится процесс, который уже не остановить. Ничто не остановит патогены, внедренные в гнездилища посконных народов.
— Посконных народов, — машинально повторила Геката. Она была как будто не в себе, глаза остекленели.
— А… з-зачем? — чуть запнувшись, произнес Парис. — Зачем такое… делать?
— Чтоб завершить работу, которую начали вот уж больше полувека назад мы с Отто. Так моего товарища звали в детстве дворовые мальчуганы. Настоящее же, исконное его имя — Эдуард Вирц. Главврач всего лагеря. Бывший мой начальник. Да, Отто? — Сайрус хохотнул.
— Ну, это только тогда, — заскромничал австриец. — Ваш отец был и остается истинным бриллиантом, столь же сияющим и твердым. Когда он еще молодым шарфюрером прибыл в лагерь, я уже тогда оказался покорен его видением, его глубиной. Дни у нас проходили в работе над заключенными, а вечерами мы засиживались допоздна, суммируя свои исследования, — все время на подъеме, все время в радостном волнении оттого, какое направление все это обретает и какие возможности нам открываются. Мы осуществляли работу, которой суждено было воплотить живую мечту евгеники. Но и тогда мы понимали, что имеющиеся у нас в распоряжении научные методы неадекватны нашим задачам. А потому мы планировали. Мы собрали группу ученых и единомышленников, которые должны были продолжить дело, идущее куда дальше, чем задумывал фюрер, когда начинал войну. В том, что Германия войну неминуемо проиграет, мы с вашим отцом не сомневались с самого начала. Но не в том дело. Наш план нового миропорядка простирался куда дальше, чем амбиции одной отдельно взятой нации.
— И мы знали, что делать, — перехватил нить повествования Сайрус. — Мы наняли шпионов, чтобы держать под колпаком всех, кто делает работу, так или иначе способствующую нашему делу. Не одних лишь немцев, а и русских, и американцев. И даже евреев. Всех, кто осуществляет прогрессивные исследования. Когда ход войны стал складываться не в нашу пользу, наш друг Генрих Хекель тайно вывез материалы всех исследований из страны. К сожалению, впоследствии он перенес несколько инфарктов и инсульт, так что не сумел передать нам, где именно хранится тот архив. Но и тогда мы не дрогнули, не остановились. Мы создали «Конклав» — законспирированную сеть из ученых, шпионов и наемных убийц; такую, какой не видел мир. Даже и сегодня щупальца нашего славного спрута проникают в каждую страну, в состав каждого правительства. Взять вашего патрона, Сандерленда… Его брат — член «Конклава». В членах состоит и тот, кого вы зовете Гансом Брукером, — егерь по найму для ваших охот. Брукер — продукт нашей программы клонирования, наряду со многими другими, разделяющими уникальный, нажитый подкоркой опыт.