Фабрика грез (Том 2)
Шрифт:
Я предупрежу ее, решил Голдман. Я обязан это сделать.
Нехотя он снял трубку и набрал номер Элеонор Маршалл.
***
Элеонор пришла на работу в шесть утра. Адреналин кипел в венах. Она перехватила свое отражение в стеклянной двери кабинета секретарши и заметила, что, несмотря на недосыпание, выглядит лучше, чем когда-либо. Волосы красивого цвета, здоровые на вид, макияж смелый и современный. Когда в последний раз она заботилась о косметике? Элеонор усмехнулась, глаза ее возбужденно сверкали.
После разговора с Алексом так и должно быть, подумала она. Элеонор включила компьютер и начала печатать список пунктов, который продиктовал ей Розен. Она подсоединила принтер, нашла файлы с работой по фильму "Увидеть свет", принялась просматривать.
Пальцы летали над клавиатурой, она хотела успеть. Элеонор не думала о кофе - она и так на взводе. Ага, теперь посмотрим электронную почту, сказала она себе, набирая код и команды Список писем из памяти, даты и темы появились на экране. Молча Элеонор возблагодарила Билла Бартона, специалиста по системам "Артемис", за то, что заставил ее пройти компьютерный курс. Она хотела отказаться - у кого на это есть время?
– но Билл твердо стоял на своем Он сказал ей, что руководитель должен показать пример другим сотрудникам. Поэтому Элеонор позволила ему запереть ее на пару дней, чтобы он показал ей основы.
– Теперь, принцесса, тебе не придется полагаться на помощников, сказал ей Билл Бартон.
Элеонор покачала головой. Эти ребята с техническими мозгами жили в собственном мире. Но он заявил. "Ты будешь целовать мне задницу за это, Маршалл. Я тебе точно говорю".
Надо послать ему цветы, подумала Элеонор благодарно, нажимая коды Джейка Келлера и давая команду машине найти и напечатать расхождения, которые обнаружатся в сравнении с первоначальными записями.
У меня есть коды Келлера. У него моих нет, торжествовала Элеонор. Так что читай это и рыдай, сукин сын. Я пока еще здесь президент. И что бы ты себе ни воображал, так и останется.
У нее на столе зазвонил телефон. Элеонор взяла трубку левой рукой, правой продолжая нажимать на клавиши. Глаза были прикованы к экрану. Боже, невероятно. И за всем этим стоит Джейк Келлер... Доказательства разворачиваются перед ее глазами и выстреливают из цветного принтера по четыре страницы в минуту. Губы Элеонор сжались.
– Маршалл, - сказала она.
– Элеонор, это Том.
– Привет, Том. Ты не можешь подождать? Я как раз на середине одного дела.
– Нет, я должен увидеть тебя немедленно.
Голос звучал настойчиво, и Элеонор сказала:
– Буду через пять минут-.
Потом она вынула из сумочки золотую пудреницу, посмотрелась в зеркальце, добавила немного помады на губы, а принтер тем временем выплюнул последние листки Она собрала их все и сложила в кейс, закрыла его. Потом взяла список, подготовленный по указаниям Алекса Розена, побрызгала на шею "Шанелью № 5". Элеонор пребывала сегодня в прекрасном настроении.
Разве не смешно? Она сражалась за свою должность, за то, чтобы не рухнула ее карьера, и через пару часов ей лететь на Сейшелы. Ей надо волноваться за работу, а она нисколько не волновалась. Она чувствовала себя превосходно.
И уверенно.
Входя в кабинет Голдмана, Элеонор ощутила некоторые угрызения совести от радостного возбуждения, которое испытывала. Она собиралась расправиться с Джейком Келлером. Покончить с его карьерой. И не только в "Артемис", но и в любом другом месте. И если Тому это не понравится, то очень плохо. Она приперла Джейка Келлера к стенке и понимала это. Может, это не слишком по-женски - испытывать восторг от перспективы мщения? Но черт побери, ее это все равно не остановит.
– Элеонор, входи, - сказал Том Голдман, поднимаясь и приветствуя ее. Он неловко переминался с ноги на ногу, чувствуя себя неуютно.
– Как Пол?
– Да спит, - пренебрежительно ответила она, удивляясь себе. Какой смысл сейчас в этих личных разговорах?
Том никогда раньше не тратил время на предварительный обмен любезностями.
– Выглядишь ты прекрасно, - сказал Голдман искренне, оглядывая ее костюм от Донны Каран и яркую губную помаду.
– Замужем ты расцвела.
Элеонор подошла к столу Голдмана, взяла стул и, уверенно поставив его, села.
– Да не так чтобы... Но при чем тут это, Том? Ты сказал, что хочешь меня видеть.
Он тяжело опустился в кресло.
– Мне очень не хочется говорить об этом, Элеонор, поверь. Но я должен. Мы работаем вместе столько лет. Так долго, что я обязан тебя предупредить.
– Голдман тяжело вздохнул, ненавидя себя за то, что сейчас скажет.
– Джейк Келлер собирается все твои решения по производству фильма разбомбить. Он хочет поднять вопрос о выборе съемочных площадок, о наборе актеров. Обо всем, что связано с фильмом "Увидеть свет". И для контраста предъявить записи, которые ты в свое время заставила его сделать по всем .спорным вопросам. У нас будут проблемы с этим фильмом, Элеонор. Если сейчас пойдут слухи, наши акции рухнут.
Студии конец.
– Он посмотрел на нее и отвел взгляд.
– Келлер говорит, у него есть детальный план завершения фильма при минимальных расходах. Но цена, которую он за это требует, - твое увольнение, о котором я должен объявить публично. Он хочет услышать это на сегодняшнем совещании.
Голдман остановился перевести дыхание. А почему он все это вот так излагает? Предполагалось, он должен сказать: Я намерен сделать это на сегодняшнем совещании. Мне очень жаль, но у меня нет другого выхода. А он сидит и подыскивает слова помягче, предупреждая Элеонор Маршалл о грозящем увольнении.
Ведь это его обязанность.
Другого пути нет. Во всем этом нет ничего личного. Так?
Элеонор посмотрела на него, и в ее сверкающих глазах он увидел спокойствие - ни тени паники. Он почувствовал, как его сердце сжалось от любви. Элеонор была сейчас такой же храброй, как и тогда, когда он впервые встретил ее пятнадцать лет назад. Он смотрел в те же самые глаза.
Теплые, яркие. Как в постели в Нью-Йорке, - полные всепоглощающей любви и страстного желания.
А сейчас он должен смотреть в глаза этой женщины, которая была его другом и партнером пятнадцать лет, и сказать ей, что она уволена.