Фабрика волшебства
Шрифт:
– Сегодня свершилось настоящее чудо - все без исключения прошли контракт. Вы все приняты!
Ответом был восторженный рев сотни голосов. Кто-то поднимал бокалы, кто-то просто кричал и хлопал в ладоши. Громче всех конечно же кричали и хлопали официантки.
– Сегодня отдыхайте, - сказала Изида.
– А мне пора, меня ждут профессиональные обязанности. Вас же никто гнать не будет - сидите здесь, сколько пожелаете. В город можете вернуться через эту дверь, завтра вы должны быть у ворот ровно в девять утра. За опоздание - строгое наказание. Не забывайте, что теперь вы наши. Со всеми потрохами
Безо всяких звуков и спецэффектов она исчезла, но собравшиеся не были огорчены. Они повернулись каждый к своему столику и принялись праздновать начало новой жизни.
Первый день на фабрике
На следующее день погода испортилась.
Холодный северный ветер затянул небо тучами, мелкий противный дождь кидал в лицо холодные брызги. Ивор обожал свою безрукавку и терпеть не мог куртки, но сегодня пришлось ее надеть. Не тратить же на защиту от дождя субстанцию, в конце концов. А прийти мокрым в первый день работы, это уже слишком. К тому же там будет Алина...
Он натянул капюшон и шлепал по мокрой тянучке, ничего не замечая вокруг. Плохая погода ни капли его не трогала. Контракт позади, отец окончательно смирился с решением сына и даже обрадовался его победе.
Теперь я не просто сын мясника, - ликовал юноша, - я работник фабрики волшебства. Завидуйте все - я работник фабрики волшебства!
Он то и дело трогал звезду, которая была прикреплена к безрукавке под курткой. Долго сомневался, может, стоит наколоть ее сверху, чтобы все видели, ругал себя за мальчишество и снова сомневался, а вдруг меня не пропустят стражи. В конце концов, сошелся на том, что расстегнет куртку так, чтобы видна была пара лучей.
На окраине города его встретили Рудольф и Мефодий. Дородный юноша по обыкновению теребил рваный башмак и шевелил кожей на лбу, Рудольф лучился счастьем и беззаботностью. Звезды обоих висели на всеобщем обозрении и блестели от капель дождя. Шумно поздоровавшись, они направились к фабрике.
Вместе с ними по дороге из вишневой тянучки шагали другие новички, такие же восторженные и возбужденные.
Дождь, наконец, закончился, и Ивор с радостью откинул капюшон. Прядка Рудольфа встряхнулась, как мокрый пес и закрутилась в спираль, чтобы выжать саму себя.
Стражей миновали без происшествий, черные изваяния никак не прореагировали на их шествие, притворившись пустым черным камнем. Ивор в очередной раз подивился их совершенству. Неизвестный скульптор вырезал драконов столь искусно, что казалось, будто сейчас под черной лоснящейся кожей начнут перекатываться могучие мышцы.
Друзья взобрались на последний холм и ахнули. Ивор думал, что после испытания его уже ни чем не удивить, но похоже ошибался. Ибо там, где раньше была гладкая черная стена, теперь высились огромные ворота.
– Откуда они здесь?
– воскликнул Ивор.
– Неужели построили за одну ночь?!
– Главные ворота доступны только людям, прошедшим контракт, - объяснил Мефодий.
– Все, что мы видели во время испытания, было лишь искусной иллюзией, созданной специально для претендентов. По настоящему переступим порог фабрики мы только сегодня.
По обе стороны от ворот стояли высокие башни. Они возносились вверх, словно гордо-выпятившие грудь стражи. Главы их венчали островерхие колпаки круглых крыш, которые заканчивались длинными шпилями с треугольными зелеными флагами на концах. Флаги трепетали на ветру, словно зеленые языки пламени. Друзья разглядели на них эмблему фабрики волшебства - черную сферу в обрамлении четырехконечных звезд.
Ворота были огромны. Высоченные, в несколько человеческих ростов створки были сделаны из черной тянучки, оттенка чуть более светлого, нежели стены. В центре каждой из створок располагался огромный герб фабрики волшебства. Ивору с детства было знакомо его изображение: земной шар, стилизованный под зеленую сферу волшебства, из-за нее встает ярко желтое солнце, все это на голубом фоне неба в обрамлении ослепительно белых облаков.
Они медленно спустились вниз и очутились на небольшой тянучечной площади, разлитой у самых ворот. Ивор задрал голову, пытаясь разглядеть флаги на шпилях. Ощущал себя муравьишкой, замершим посреди подсобки отца и взирающим на дверцу холодильного куба.
Сегодня на площади собрались только новоиспеченные сотрудники фабрики волшебства.
Юноша огляделся по сторонам. Счастливчиков прошедших испытания оказалось не больше сотни. Теперь можно было разглядеть их без спешки и экзаменационных волнений.
– И вот позади страшные испытания и таинственный контракт. Наши друзья, наконец, могут выдохнуть и познакомиться со своими товарищами. Кто это? Будущие верные друзья или упорные соперники? Об этом друзьям поведает лишь время. Еще чуть-чуть и наши герои ступят туда, где исполнятся их мечты!
– Ты чего там бормочешь?
– толкнул его в бок Рудольф.
– Нашу сказку! Уже забыл?
Рыжепрядый выдал самую ослепительную улыбку на какую был способен.
– Сказки будем рассказывать потом! А теперь нужно жить!!!
Вокруг бурлила суматоха. Кто-то стоял в сторонке и неслышно обсуждал происходящее, кто-то, наоборот, хотел всеобщего внимания и шумел, как мог. Разумеется Рудольф тут же пожелал присоединиться к последним и потащил за собой упирающегося Мефодия.
Ивор медленно пошел по площади, глазея по сторонам. Собравшаяся публика выглядела настолько разношерстной, что на какое-то время позабыл об Алине.
Вот бесконечно бегущий Скорец (интересно, он когда-нибудь останавливается или перебирает ногами даже во сне) и Кори, сидящий в коляске. Чуть поодаль Гуся чистит свои линзы мягкой тряпочкой. Стеклышки действий лопоухого парня не одобряют и прячутся от его рук кто где.
– Давай помогу, - сказал малышу парень с синими волосами и поймал линзу, которая коварно пряталась на затылке.
В самом углу площадки высились дети кузнеца Гермеса. Ивор попытался вспомнить их имена. Кажется Бух, Бах и Дзинь. Или, быть может, Бац, Шмац и Бабац? Впрочем, Рудольф как-то рассказывал, что их имена меняются в зависимости от того, что братья делают в данный момент. Сейчас например они затеяли возню. Двое братьев набросились на третьего и вовсю дубасили его своими огромными кулачищами. Если бы третий брат при этом не гоготал восторженно и не ухал так, будто его хлещут веником в бане, Ивор подумал бы, что пора вызывать стражей.