Фаетон. Научно-фантастический роман. Полное собрание книг
Шрифт:
– Что ты предлагаешь?
– Я люблю тебя. Возвращение – утрата нашей любви.
– Ну почему же?
– Нет, Тео будет мстить.
– Гай, полет истрепал твои нервы. И потом, Тео не любил меня никогда.
– Мы летим уже три года, и ничего.
– А что впереди?
– Огромное скопление.
– Галактика?
– Не одна, похоже, новая Вселенная. Но у нас нет топлива.
– Слушай, Гай, а что, если не возвращаться, хватит, чтобы дотянуть туда?
– Если мы остановим двигатели, то на торможение хватит.
– Гай, а ведь риск – это благородно во имя высокой цели. Ведь мы все умрем все равно, рано или поздно.
– Ты права, но я не приму такое решение один. Мы вдвоем ничего не решаем.
– Ты хочешь сказать это экипажу?
– Да.
Леа одевалась. Гай напяливал на себя рубашку, когда Леа, залюбовавшись широкой спиной его, прильнула к нему. Гай осторожно повернулся, их губы слились в длинном, чувственном и трепетном поцелуе. В кают-компании собрались все. Половина – молодые люди, половина – средних лет мужчины и женщины. Экипаж как-то сразу разделился на две группировки. Одна перед другой стремилась выделиться. В манере поведения, во внешнем виде и даже одежде. Гай, воевавший вначале с нарушителями униформы, установленной Уставом корабля, в конце концов махнул рукой. Молодежь упорно выделялась перед “ стариками”, и те решили отомстить и первыми поразили юношей тем, что все как один из девяти членов экипажа побрили головы. Молодежь приняла вызов и перестала вообще бриться и стричь волосы, за что и получила нелестную кличку Волосатики, а сама дала кличку старикам “ Бритоголовые”. Но только начни, и Бритоголовые все оделись в один прекрасный момент в черные куртки с массой металлических заклепок везде, где только можно было. На куртки пошли легкие комбинезоны, брюки же были обрезаны, превратившись в шорты. Молодежь изрезала свои одежды и стала ходить в лохмотьях. Сохранял форму лишь Гай и Лев. Он сидел за столом перед экипажем и спокойным голосом стал говорить: – Коллеги! Наш пиратский вид не позволяет нам вернуться на Гею. Поэтому кто за соблюдение формы на корабле, то, следовательно, и за возвращение. Даю на переодевание полчаса. Экипаж не ждал такого поворота событий и выжидал. Затем из последнего ряда поднялся полный и тучный верзила Миг.
– Я что-то не доберу в толк, Гай. Если мы за возвращение, значит, надо переодеться и наоборот. Посмотри вокруг. Гай. То есть, на нас, бедняг. Ну, кто пожелает отказаться от такого комфорта? – он сделал паузу, все одобрительно молчали, Миг продолжал, – Лично я против возвращения.
– А ведь ты был стройным и крепким юношей. – Сказал ему Гай.
– Да! Когда нужно было. А сейчас зачем?
Все одобрительно молчали.
– Мне все ясно. – Гай с радостью посмотрел Лее в глаза, – Совещание считаю закрытым.
Экипаж разошелся по командным отсекам, каждый обследовал свою зону. А мозг усиленно искал, чего бы такого придумать, чтобы удивить остальных? И первая пришла мысль в голову Мигу.
– Гм. – Сказал он сам себе, обрадовавшись ей, щелкая тумблерами автоматики. Работу он вел тщательно и скрупулезно, переключая аппаратуру на автоматический поиск. Затем вышел из отсека и нырнул в каюту к соседу.
– Слушай, Мак, а не сместить мне Гая?
– Ты что, бродяга Космоса?
– Но, но, тише.
– Между прочим. Миг, у меня имя есть.
– Не забыл, помню. Якир тебя зовут.
– Вот так. – Миг потрепал Якира по плечу и вышел. Он снова уселся за своими приборами…
Гай выключил двигатели. Корабль прекратил наращивать скорость, в отсеках воцарилась невесомость. Экипажу пришлось переодеться в соответствующие комбинезоны и тщательно выполнять указания командира… За чашечкой кофе, если можно так выразиться, потому что есть горячий напиток, который находился в прозрачной сферической – рюмке с воткнутой в отверстие трубкой. Итак, за сферической чашечкой кофе Леа вела неторопливую беседу с Гаем.
– Дорогой, ты помнишь, какой месяц пошел со дня нашей встречи?
– Конечно, три месяца и четыре дня.
– Так вот, я беременна.
Гай, тряхнув седыми космами, удивленно уставился на женщину.
– Прости, Леа, я не совсем понял тебя.
– Что ж тут понимать?
– Ты же генетик.
– Ну так что ж?
– А невесомость?
– Ну, рожу в невесомости.
– Нет, это невероятно, а вдруг повлияет на плод.
– Ты забываешь, что подобные роды были, и не однажды, в условиях невесомости.
– Боже мой, неужели я отец? Да- а! Невероятно. – Гай схватил Лею “ на руки”, но из этого ничего не вышло, так как была невесомость, а порыв чувств лишь придал им обоим движения вперед, и оба больно ударились головами о скобу. Гай тут же схватился левой рукой за скобу, а правой обнял Лею за талию.
– Будем считать, что ты у меня на руках.
Они долго смеялись, заливаясь счастливым смехом.
Жизнь звездолета продолжалась. Миг высказывал разные бредовые идеи Якиру, Якир посылал его на край Космоса.
– Поскольку мы за пределами этого края, то я никуда не пойду. – Философски замечал Миг и уходил вновь к себе в отсек. Он тщательно сверял расстояние, куда проникал сигнал его локатора, и с нетерпением ждал возвращения. Через час луч приходил. Впереди была пустота. Сфера в радиусе одного парсека прощупывалась кораблем безрезультатно вот уже три года и шесть месяцев. Обратного возврата нет. Не хватит топлива. Экипаж был обречен, все это знали, но мужественно шли вперед все дальше и дальше в неведомое…
Глава 5
Тео мучился от безделья. Он сидел уже третий день дома и не выходил на улицу. К Ное ему не хотелось. К Понтию у него не было никаких дел. Его терзала меланхолия. Он метался из угла в угол, снедаемый противоречиями. Невероятные теории лезли в голову. Но трезвый смысл подсказывал бесполезность встречи с Соном. Совет Планет настоял. Станцию пришлось законсервировать. И вот он на Гее. Чтобы как-то скрасить одиночество, Тео позвонил Понтию. Длинные гудки в телефонной трубке – молчание. Наконец, знакомый голос.
– Понтий у телефона.
– Тео.
– Да, да?
– Что ты думаешь о нашем положении?
– Уверен, мы на правильном пути.
– Мне твои заверения, Понтий, ровным счетом ничего не говорят. Я о работе на Гее.
– А я в ожидании. Ведь «осмотрен» лишь сегмент в тридцать
процентов сферы. Еще семьдесят. В пределах парсека мы что- то все равно нащупаем.
– Ерунда какая- то. Я не верю. Не верю и в разведчиков. Это агония.
– Нет, Тео, это истерика. Возьми себя в руки. Займись, наконец, чем- ни будь. Вспомни о прошлом.