Факап
Шрифт:
Заявление по тем временам редкое и даже смелое. Большинство американцев имело так называемый "временный статус беженца" и менять его не хотело. Многие надеялись на восстановление СШАА хоть в каком-то виде. Другие считали, что Гудбай был не природной катастрофой, а нападением ССКР с использованием неизвестного науке "геологического оружия". Третьи просто ничего не понимали. Поток заявлений на гражданство пошёл лет через пять-шесть после событий. Некоторые так до конца жизни советского гражданства не попросили. Как, например, Сайрус Сакконе, которому за "Историю западной цивилизации" приишлось давать не Государственную, а международную Нобелевскую премию. Для чего был в последний раз созван Нобелевский комитет.
Но Маюки дожидаться у моря погоды не собиралась. Получив гражданство, она сдала экзамены в Институт океанологии имени Сусуму Окада. Сдала не блестяще, но проходной балл набрала. По окончанию первого курса она и ещё двое студентов получили направление на практику в экспедицию Званцева.
Дальнейшее известно. Маюки очень быстро стала ассистенткой Званцева, а потом и женой. Что не помешало ей закончить институт — с красным дипломом. Малышева была очень усердной ученицей.
Кстати. По мнению Левина, она до конца жизни верила, что Гудбай был организован ССКР.
День 139
Очень, очень странно.
Вчера снова выходил в космос. К бую. И, представьте себе, нашёл то, что искал. Вот только смысл?
Ну да, на этом дурацком конусе есть красная крышка, которую только слепой не заметит. Хотя слепой тоже заметит. Оказывается, при приближении человека она открывается сама и начинает светиться. Надо было в прошлый раз ближе подплыть.
Конструкция там крайне простая. Под крышкой есть две кнопки, каждая размером с донышко чайной чашки. Левая — если смотреть от основания конуса — это SOS. На ней это самое SOS написано и даже выдавлено. Правая гладкая, зачем она — не знаю. И не узнаю. Так как сверху над кнопками находится экран. На котором светится вот такая красота:
АБ-19К СЕН КП 592653589793238
Состояние: неисправен, статус Y
Неисправность: 000511: требуется идентификация
Неисправность: 000506: переполнения очереди запросов к трассировщику
Неисправность: 000504: истекло время ожидания ответа трассировщика
Неисправность: 000409: конфликт запросов на идентификацию О-контроллера
Неисправность: 000410: ложная/недействительная сигнатура О-контроллера
Неисправность: 000412: неавторизованный О-контроллер
Неисправность: 000306: переполнение очереди запросов к статусу оборудования
Неисправность: 000300: общая ошибка/сбой оборудования
Неисправность: 000510: идентификация устройства невозможна/запрещена
Системное сообщение: устройство блокировано
Системное сообщение: присвоен статус Y
Системное сообщение: требуется квалифицированное вмешательство
Я всю эту красоту сфоткал и сейчас над ней сижу, пытаясь понять, что к чему.
Общая картина понятна. Главное тут, что омега-контроллер выдаёт недействительную сигнатуру. Ну то есть он не опознаётся как тот самый контроллер, который пишет вот эту конкретную дорожку компактов. А при попытке выяснить, кто сюда пытается писать, выдаёт какую-нибудь чушь. Естественно, система его блокирует. То есть отключает бакен, чтобы он не морочил пилотам голову. А поскольку бакен набит энергией, как банка сардинами, то ему присваивается "жёлтый" уровень опасности.
Для меня это означает следующее. В омега-пространство эта штука гадить не может, контроллер-то недействителен. Но она испускает сигнал "я опасен, я опасен" во всех диапазонах. Любые пилотируемые суда, зонды и так далее будут этой экватории избегать. Когда-нибудь до него доберётся команда ремонтников. Которые или выключат эту штуку (интересно, как?), или уничтожат. Скорее всего, на расстоянии. Всё равно тут ничего важного нет, кроме звезды класса G и планеты типа Юпитера.
Я, однако, не унываю. Потому что перед тем, как грохнуть объект, они его обязательно осмотрят. Так как неисправный бакен может означать очень разные вещи. Например, почти успешную попытку проникновения в систему со стороны неизвестной космической цивилизации. Угроза очень мала, но реальна. Поэтому к бакену пришлют киберов, хотя бы чтобы осмотреться. Которые обнаружат станцию, а дальше мне главное вовремя проснуться и дать о себе знать.
Странно, но я как-то даже успокоился. Нет, умом-то я понимаю, что ничего хорошего в сложившеся ситуации нет. Но это всё-таки лучше, чем я думал. Остаётся какая-то надежда, что-ли. Хотя какая надежда? Сигналы со световой скоростью будут идти до любого ближайшего приёмника в лучшем случае годы. А запас биологической смеси не бесконечен. Насколько я понимаю, это не система полного цикла. На таких мелких станциях ставить полный цикл себе дороже. Значит, я неуклонно и необратимо перевожу продукт в дерьмо! И это не скатологический юмор, а печальная реальность. Что станция с этим дерьмом делает, я не знаю. Наверное, разлагает на элементы. Но вот синтезировать биологическую смесь — или вообще какую-нибудь еду — мне не удастся. Так что вот.
Ладно, вернёмся же к нашим... У Славина есть на этот счёт поговорка, но вот на неё у меня память заклинило. К кому-то нашим надо вернуться. То ли к козлам, то ли к капусте. На самом деле к Малышеву, конечно.
Левин сочинил пять гипотез, почему Миюки Малышева рассказала сыну про настоящего отца. Борис попытался и эту тему докрутить до конца, задействовав всё тот же Коллектор, но на этот раз результат был нулевым — Коллектор просто не стал отвечать. Вероятнее всего, это было настоятельное требование сына. В принципе, понять его можно. Как можно понять и Миюки, которая не стала лгать. Может, оно и правильно. С точки зрения деятельного гуманизма, например. Хотя с точки зрения обычного здравого смысла — я бы ещё подумал.
В общем, в Арканар Антон Малышев отбывал, уже зная про себя, что он склонен к извращениям, и что у него это, скорее всего, наследственное.
В Арканаре ему в этом смысле пришлось тяжело.
Средневековье и на Земле-то было грязным временем. Во всех отношениях. Но на Авроре оно было особенно грязным. Потому что там совсем не было никаких ограничений. Всякие мерзкие вещи там воспринимались как какие-то пустяки. В том числе и это самое. Там это просто никого не удивляло. И было очень распространено. Обесчестить девицу считалось преступлением, за которое человек отвечал по суду перед родителями девицы. Как за порчу чужого имущества. Заняться чем-то таким с молодым человеком было совершенно обычным делом. Даже с мальчиком. Типа, что ему сделается.
Одно было хорошо. Именно из-за доступности и неосуждаемости этой гадости она среди высшего сословия была не особо распространена. Причина была в сословной спеси: это считалось низким и простонародным занятием. Достойным крестьян, солдат и так далее. Благородные доны гордились тем, что могли себе позволить женщин. Как товар более дорогой и престижный. Например, знакомый Антону-Румате дон Тамэо из королевской гвардии, похвалялся тем, что его руки никогда не прикасались к мужскому телу иначе как в честном поединке. Эту деталь Антон не поленился упомянуть в одном из отчётов, с добавлением, что дон Тамэо участвовал в честных поединках два раза в жизни. И оба раза был бит.