Факап
Шрифт:
В принципе, ничего такого уж необыкновенного в этом не было. Подобные планы проводились в жизнь — с разной степенью успешности — и в земной истории, и в истории других планет. Разумеется, реализация таких проектов предполагала большую кровь. Но это всё было бы переживаемо, если бы не одна неприятная деталь. А именно: "серым ротам" надо было на ком-то оттачивать зубы, и дон Рэба натравил их на книгочеев.
Опять же, выбор жертвы был вполне логичен. Новой структуре нужен был враг достаточно слабый и при этом непопулярный. Книгочеев в народе считали — причём справедливо — доносчиками и проходимцами. И, естественно, очень не любили. Аристократия относилась к ним презрительно, и
Конечно, и здесь были свои минусы. Например, книгочеи оказывали ценные услуги коронной страже и прочим организациям, следящим за порядком. Но, учитывая грандиозные планы короля и его министра, на такие мелочи можно было не обращать внимания.
Антон-Румата всё это понимал. Во всяком случае, в первом отчёте, где затрагивалась эта тема, он довольно спокойно писал, что "серые" нашли себе подходящую жертву, и выражал осторожные опасения, что это может привести к остановке научного и культурного развития. Однако всё это было без паники и задвига на теме.
Однако через пару месяцев Малышев написал новый отчёт, внеочередной, где он заговорил уже по-другому. Происходящее с книгочеями он назвал катастрофой, и выразил мнение, что нужно бросить все силы на "спасение лучших", как он это сформулировал. Там же он написал, что дон Рэба готовит фашистский переворот.
Представляю, что подумали кураторы группы. Но психолога к Антону-Румате не прислали.
А зря.
День 103
Да, тот же день. Поужинал плотно, полежал — и опять на творчество потянуло.
Заметил, кстати, такую закономерность. Если днём берусь за писанину, я больше по фактам прохожусь. А вот вечерком, поевши — тогда тянет на рассуждения. Интересно, у меня это у одного, или это вообще в принципе так устроено? С Левиным поговорить бы на эту тему. Эх, где он теперь?
Написал и чувствую: глупость сморозил. У них же нет никакого "где". И "там" тоже нет. Только не в том смысле, что у нас есть, а у них нет, а наоборот. Это у нас "где", потому что у нас нет "везде", а у них есть. То есть даже не "везде", а как бы... пространство — это преграда, а у них нет преград. Тэтан, не постулирующий существования или несуществова
О пёс, ну что это со мной? Ни с того ни с сего пропёрло на какую-то хрень. Похоже, Левин всё-таки напихал мне в мозги всякого лишнего. Иногда лежу — и вот какие-то такие мысли возникают. Я их, конечно, гоню, но не всегда успешно. Выбраться бы отсюда в нормальную жизнь — всё как рукой сняло бы. А так — не очень это у меня получается. Извини, Лена.
На чём я там остановился? На том, что Антон углядел в орле нашем доне Рэбе и его политике фашизм.
На Земле он, конечно, язык бы попридержал. Чтобы не идти потом работать на водорослевую ферму, например. Или техником на отдалённую станцию. Потому что с человеком, назвавшего кого-то фашистом, да ещё публично, вряд ли кто-то будет работать. Да и общаться.
Я, кстати, раньше думал, что это просто так принято. Ну, типа, общественный консенсус. А потом случайно узнал — надо было выяснить одну вещь, совсем с другими делами связанную — что это, оказывается, закон. В прямом смысле. Предложен каким-то правоведом с фамилией то ли Гудвин, то ли Гадвен. Принят Мировым Советом шестьдесят с лишним лет назад. Так вот, согласно этому закону, слово "фашист" — не оскорбление, а обвинение. Ну как слово "убийца", например. Только серьёзнее, потому что убийцей можно человека назвать в переносном смысле — типа, он убил хорошую идею или перспективную тему исследований. А вот слово "фашист" переносного смысла не имеет. И написать про кого-нибудь в официальном документе, что он фашист, или на публике такое сказать, означает ровно то, что ты считаешь данного человека врагом планеты Земля и настаиваешь на его немедленной изоляции от общества. И если ты окажешься неправ — отношение к тебе будет соответствующее. Потому что и в БВИ про тебя будет сделана соответствующая запись, и вообще огребёшь. По полной.
И это, кстати, очень правильно. Потому что иначе общественность только и делала бы, что повсюду выискивала фашизм и друг друга называла бы фашистами. С неё станется. Так что пусть лучше это будет общественное табу. Как оно, собственно, и есть.
Но Антон этим табу пренебрёг. Более того, в последующих его донесениях и разговорах с коллегами он настаивал, что в Арканаре "поднимается фашизм". Говорил он об этом настойчиво, даже навязчиво. Причём пытался доказать это, ссылаясь, в том числе, и на начинающиеся преследования "людей книги". Подвёрстывая это дело к фашистской ненависти к культуре.
Ну, собственно, формальные основания для этого у него были. По учебнику, фашизм — это активный антигуманизм. То есть абсолютная противоположность деятельному гуманизму, ну и соответственно, всему тому, что нам близко и дорого. У фашизма есть признаки: отрицание равенства людей, милитаризм, культ жестокости, религиозный фундаментализм, насаждение фобий и предрассудков, при этом извращенство всякое, ну и так далее. Наизусть уже не помню, но всё очень скверные вещи. Ненависть к культуре в списке присутствует. Дальше обычно пишут, что на Земле было несколько попыток реализации фашистских идей, последняя закончилась Полуднем. Но все эти попытки были относительными, потому что полный фашизм означал бы конец цивилизации. Сейчас вероятность наступления фашизма крайне мала, но забывать о ней не следует, поэтому надо ещё более крепить солидарность, коммунарское сознание, деятельный гуманизм и всё такое прочее.
Это в обычных учебниках. Если копнуть чуть глубже, выясняется кое-что любопытное. Например, то, что само слово "фашизм" как обозначение всего плохого появилось достаточно случайно. В двадцатом веке прошлой эры так назвался политический режим в одной стране. В соседней был режим куда хуже, назывался он "национал-социализм", но чтобы не поганить хорошее слово "социализм", его стали называть фашизмом тоже. Потом слово вообще очень сильно распространилось, как обозначение всякого зла. И даже в пресловутом Халифате этот самый "фашизм" был формально под запретом — как и вообще все европейские учения. Хотя сейчас мы считаем Халифат чуть ли не образцом фашистского государства. Вот такая диалектика.
В общем-то, я даже понимаю, зачем вокруг этого самого фашизма такой кипеш. У всего должна быть противоположность. Не просто какая-то там альтернатива, а именно полная противоположность. Как чёрное и белое. Иначе мы мыслить не умеем. И если белое есть, а чёрного нет, мы будем его себе придумывать. И ведь до чего-нибудь додумаемся, скорее всего, до плохого. Например, глаза себе выколем, чтобы только увидеть это самое чёрное. Так что лучше уж противоположность будет готова заранее. У всего. И у нас самих, значит, она тоже должна быть. Мы — люди, гуманисты и коммунары. Значит, должны быть какие-то они — нелюди, антигуманисты и фашисты. И надобно, чтобы они действительно были. Но желательно в далёком прошлом, потому что зачем нам такое счастье сейчас? Низачем не надо. А уж каким словом это называть — дело десятое.