Факир против мафии
Шрифт:
Столики, за которыми, лениво потягивая шампанское, сидела избранная публика, были круглыми, белыми, и на каждом стояла зажженная свеча, подчеркивая приятную атмосферу в помещении. Этому же способствовала и тихая музыка, льющаяся из динамиков, развешанных по стенам.
— Интересно, а официанты здесь имеются? — спросил Филя, внимательно оглядывая зал.
— Имеются, — ответил Турецкий. — Вон один стоит, у барной стойки.
— Так, может, закажем хоть по бокалу шампанского?
— Обойдемся. — Турецкий поднял руку и глянул на часы. — Если верить афише,
Афиша не обманула. Через три минуты на небольшую сцену, освещенную софитами, вышел толстячок во фраке и громко объявил:
— Дамы и господа! Встречайте! Мастер черной и белой магии, член тайного ордена оракулов и экстрасенсов — Винцас Альгимантас!
Толстяк отошел от микрофона и, с улыбкой уставившись за кулисы, захлопал в ладоши. Публика, сидящая в зале, отозвалась ленивыми, разрозненными рукоплесканиями.
На сцену быстрой, уверенной походкой вышел высокий, чернобровый мужчина со строгим лицом. На плечи его поверх черного смокинга был наброшен красный камзол, украшенный разноцветными блестками, а голову венчал белоснежный индийский тюрбан, в котором обычно выступают факиры.
— Дамы и господа, я рад приветствовать вас в этом зале, — заговорил факир Альгимантас хорошо поставленным баритоном, одаривая присутствующих белоснежной улыбкой. — Сегодня я продемонстрирую вам, на что способно человеческое сознание, одаренное талантом, которое имеется у многих из нас, но развитое ежедневными упражнениями!
Публика снова захлопала.
— Для начала я попрошу выйти на сцену двух желающих!
— А что вы с ними будете делать? — крикнул кто-то из передних рядов.
— На их примере я покажу вам, как легко можно управлять человеческим сознанием, — ответил факир Альгимантас. — Я покажу вам, как легко можно заставить человека делать что-то против его воли и желаний. Я покажу вам, что может сделать человек в состоянии гипнотического транса, когда открываются самые потаенные его способности! Итак, есть желающие испробовать это на себе?
— Я хочу! — крикнул тот же голос.
— Прошу! — с улыбкой пригласил его Альгимантас.
На сцену вышел худощавый, хорошо одетый мужчина. Публика встретила его выход бурными аплодисментами, перемежаемыми веселым смехом.
— Как вас зовут? — обратился к нему факир.
— Сергей, — весело ответил «худощавый».
— Приятно познакомиться, Сергей. Попрошу еще одного желающего! — вновь обратился к присутствующим факир Альгимантас.
В зале возникла пауза. И тут со своего места поднялся Филя Агеев. Бодрой походочкой он двинулся к сцене, лавируя между столиками.
Публика зааплодировала ему. Филя вскочил на сцену, повернулся к залу и помахал поднятыми руками, как спортсмен, стоящий на пьедестале. Люди засмеялись и захлопали.
— Молодец! Красавец! Покажи ему, парень! — раздались выкрики из зала.
Филя подошел к факиру, встал рядом с «худощавым» и замер в выжидательной позе, весело поглядывая то на факира, то на публику.
— Как вас зовут? — обратился к нему Альгимантас.
— Фил, — ответил Филя.
— Приятно познакомиться, Фил. Итак, смельчаки на сцене! — объявил Альгимантас публике. Затем он повернулся к «смельчакам», внимательно на них посмотрел и сказал мягким, домашним голосом: — Друзья мои, попрошу вас расслабиться и забыть обо всех проблемах. Все проблемы остались за стенами этого здания, а здесь вы чувствуете себя спокойно и комфортно.
Альгимантас выждал, пока «смельчаки» успокоятся. Затем поднял руку, так что рукав смокинга слегка сполз, обнажив запястье, и сказал:
— А теперь внимание! Смотрим на мои часы! — Он слегка стукнул пальцем по стеклу часов. — Сюда! Смотрим на мои часы и слышим только мой голос. Смотрим!
Публика в зале затихла.
Филя и «худощавый» уставились на часы факира. Поначалу они смотрели весело, но с каждой секундой их взгляды становились все серьезнее и сосредоточеннее.
— Смотрим на часы и слышим мой голос, — повторил Альгимантас «медитативным» голосом, не сводя с их лиц змеиного взгляда. — Вы спокойны. Ваше тело обволакивает приятная расслабленность. Вы не слышите никаких звуков, кроме моего голоса. Мой голос входит в ваш мозг, он заполняет собой каждую клетку мозга. Вы чувствуете себя превосходно. И это благодаря моему голосу. Вы спокойны и расслаблены и слышите только мой голос…
Лица Фили и его «товарища по несчастью» оцепенели, словно их мускулы сковал паралич. А факир продолжил:
— А теперь внимание! Я произнесу заклинание, которое полностью подчинит ваш разум мне. Слышим только мой голос! Я начинаю! — Факир сделал страшное лицо и громогласно проговорил: — Романус интерникус наутилус аминус тибериус! Гаудеамус игитур ла фацис анимас назареус омнибус вивере!
Альгимантас произнес эту белиберду таким зычным и жутким голосом, что публика в зале замерла, не спуская взглядов с двух «смельчаков». Тогда факир обошел «смельчаков» и встал за спиной у «худощавого».
— Сергей, — заговорил он уже более спокойным голосом, — ваше тело больше не подчиняется вам. Оно подчиняется только моим приказам.
Факир сделал несколько пассов руками — «худощавый» покачнулся и стал падать назад, как подрубленное дерево, тупо глядя в пространство перед собой. Факир легко подхватил его и поставил на ноги.
— А теперь Фил! — сказал он и снова сделал несколько пассов.
Однако Филя стоял.
Факир снова задвигал руками. Однако Филя и на этот раз не подчинился пассам. В зале послышался смешок.
— Тихо! — зашикал на смеющегося конферансье, прикладывая палец к губам.
— Фил, ваше тело расслаблено. Оно подчиняется только моему голосу. И только моим мыслям.
Неожиданно Филя покачнулся и стал падать. Факир едва успел подхватить его.
Турецкий внимательно смотрел на сцену со своего заднего ряда. В тот момент, когда Филя упал на руки Альгимантаса, Турецкий вдруг ухмыльнулся и насмешливо покачал головой.
Факир вернул Филю на ноги. Затем оставил его в покое, обошел парочку и встал перед «худощавым».