Фактор «ноль» (сборник)
Шрифт:
Окружающие конструкцию огоньки – это просто кубы с древесным углем, раскаленным докрасна на установленной поблизости жаровне. Я разместил их так, чтобы струя бензина из резервуара не попадала прямо на них.
Реакция пламени была бы слишком резкой, огонь стремительно взметнулся бы к своему источнику, к цилиндру, и заставил бы все заполыхать в одном разрушительном взрыве.
Совсем не так запланирован процесс, в котором наше центральное устройство «Ольга» является основной деталью.
Теперь главное – дать ей вкусить обретенную свободу.
Зная, что рано или поздно струя или даже капля бензина попадет на уголь, немедленно воспламенив практически весь костер.
Но не ведая ни
Подъемный затвор уже герметически закрыт, так же как и труба, из которой текло горючее. Емкость отделена от того, что было его содержимым.
Но внутренние стенки цилиндра еще покрыты большими маслянистыми пятнами, так же как и обнаженное тело устройства «Ольга».
Вот что я ей объяснил со всей надлежащей точностью: жар будет нарастать, сначала постепенно, потом все быстрее и быстрее. Это элементарная термодинамика. Цилиндр превратится в печку. Нижняя часть цилиндра очень скоро нагреется, единственная опора для ног станет раскаленной железной плитой, иными словами – поверхностью чистой боли. Пальцы ног почернеют, пятки быстро превратятся в языки пламени, ногти расплавятся, кожа изгиба стопы превратится в пепел. В конце концов, в результате повышения температуры, загорятся внутренние стенки резервуара и кожные покровы устройства «Ольга». Она поджарится, как лакированная утка, волосы вспыхнут, кожа потрескается, словно жирный пластик, даже рот, некогда самый важный ее жизненный орган, воспламенится. Устройство «Ольга» очень быстро испечется снаружи, гораздо медленнее – изнутри. Она останется в сознании довольно долгое время, достаточно долгое для того, чтобы понять, что ее дыхательные пути сантиметр за сантиметром обугливаются, а то, что она выплевывает, – это кусочки ее самой.
И это будет лишь начало конца.
Скорее это будет начало без конца.
Начало ее вопля. Ее вопля, родившегося в пламени, зажженном ею самой, вопля, который будет продолжаться вечность. Вечность пыток в бескрайних лагерях-машинах, находящихся, за редчайшим исключением времени каникул, в ведении моего Брата.
Этот вопль станет длинным коридором отрицания, «НЕЕЕТ», напрасно брошенным в незыблемое лицо Космоса и его законов.
Тех самых, которые я посвятил в инструменты непростительного наказания. Посмотрите на нее, на устройство «Ольга»: ее лицо обращено к небу, которое она едва видит сквозь крошечное зарешеченное отверстие, к небу, образованному из объектива моей мини-камеры, то есть из вас всех.
Она ждет точно так же, как ждете вы. Она ждет, когда костер, чью воспламеняющую силу она высвободила, загорится. Вы узнаете об этом гораздо раньше ее, и сделать вы ничего не сможете.
Она узнает об этом гораздо позже вас, и сделать она сможет всего одну вещь, но совершенно свободно.
Она сможет бесконечно кричать, безумно сожалея о том, что не выбрала другой предложенный мной вариант.
Следите внимательно за картинкой, показывающей цилиндр изнутри: она ждет, когда свобода, которую я ей приготовил, эта великолепная машина, созданная по размеру, начнет действовать. Она ждет, привалившись к металлической стенке, издавая невнятные звуки, прерываемые рыданиями и икотой тревожных приступов удушья. Она ждет, слившаяся отныне воедино с машиной-для-выбора, ждет, когда ее запекут, как лакированную утку в духовке кухонной плиты.
Она ждет.
Как и вы.
Вы ждете, я знаю. Вы не отключились. И правильно сделали. Вы не будете разочарованы.
Не забывайте, вы подключены к www.welcometohell.world.
7. Заключить в тюрьму/Осветить
Коммюнике номер семнадцать
Nowhere in this world [84]
Здравствуйте все, все, кроме тех, кто скоро проснется на ваших глазах. Я воспользуюсь этим кратким подготовительным моментом, чтобы предостеречь всех журналистов, оплачиваемых сдельно или понедельно, от высказывания нелепостей, которые они печатают обо мне. Я чувствую, что мой талант пиротехника скоро снова будет поставлен под вопрос.
84
Нигде в этом мире (англ.). – Примеч. пер.
Мне все-таки придется повториться – никакой логики в моих преступлениях нет.
Существовала ли логика (надеюсь, это слово еще не потеряло для вас смысл) в Освенциме?
Честно говоря, я должен признать, что ответ на этот вопрос должен быть утвердительным. Да. Несомненно.
Одна лишь логика в Освенциме и существовала, а всякий смысл, напротив, там был уничтожен. Не стоит и говорить, что Освенцим стал одним из самых совершенных творений моего Брата. Он сам удивился, поняв, как нетрудно превратить людей двадцатого века при содействии других человеческих существ (во всяком случае, существ, принявших с Его помощью человеческий облик) в различного рода материалы или пепел. С еще большим удивлением он понял, с какой необыкновенной легкостью можно вынудить целые народы, неисчислимые в своей массе, к истреблению других народов, так же неисчислимых в своей массе.
Даже благодаря только этому примеру, я могу понять, почему мой Брат решил немного отдохнуть на одном из частных пляжей ада, отведенных исключительно для нас.
Мы с Братом – хозяева общей механики человеческих существ, то есть любой совершенно неприкрытой логики.
Логика, ставшая бесконечным превышением самой себя, вплоть до Небытия, – вот наш мир.
Вот мир, который вы у нас купили за деньги, не прекращающие девальвироваться вместе с вами.
Поэтому двести пятьдесят человек, коллективно, опосредованно ответственных за смерть одного человека, были хладнокровно расстреляны на снегу в конце этой зимы, со всей должной неумолимостью.
Одна женщина, виновная, как соучастница, в жестокой смерти дюжины, даже, скорее всего, большего количества молодых девушек, отправлена непосредственно в ад, при помощи физического появления этого ада в том месте, где она находится, и ее собственными усилиями.
Это ужасно логично.
Это совершенно омерзительно.
Это не имеет никакого смысла.
Это наше творение, а следовательно, и ваше.
Вы еще не все узнали о себе самих.
Вы, кстати, скоро поймете, что эта история лишь начинается.
Главное, не пропустите следующую серию.
Не забудьте прямо сейчас занести в свои «любимые сайты»: www.welcometohell.world.
Направляющая мои поступки бессмысленная логика заставляет меня, словно в противовес этому сошествию в ад, совершать настоящее наращивание силы, поднимаясь к невыносимому.
Это правило номер один нашего опыта.
Правило номер два – это упрямое стремление подчиняться двойному движению: чем дальше развертывается наша операция, тем менее жертвы будут «виновными», я имею в виду человеческое «правосудие», осуждающее или не осуждающее их.