Фактор вознесения
Шрифт:
– До сих поверить не могу! – вновь зашептал он. – Мы внутри голопроекции!.. Но где, черт возьми, он сумел найти триангулятор? А как же с монтажом?..
– Все, что нужно, ему дала Аваата, – отозвалась Криста.
– Хотелось бы видеть, что творится снаружи. Сейчас мы внутри светопроекции. Видишь край экрана? Он проходит как раз там, где кончается шкура.
Бен протянул руку и потыкал пальцем в световой экран, любуясь, как он то появляется, то исчезает. Там, где его палец погружался в экран, на секунду возникало небольшое темное пятно.
– А
– Озетт! Я все равно увезу ее, живую или мертвую! – раздался голос Неви всего в двух шагах. – Если она будет мертва, мы убедим весь мир, что это ты убил ее. Если останется в живых… то у тебя появится шанс сохранить и свою жизнь. И доброе имя.
– Он идет сюда, – прошептала Криста. – Значит, что-то заподозрил.
– Не волнуйся, он уже понял, что его дурят, но нас не видит.
Еще три вспышки разорвали экран, и верхушка валуна над их головами мгновенно накалилась докрасна. Бен закрыл собой Кристу, чтобы защитить от жара. Похоже, на нее пыльца действовала иначе, чем на него: не одурманивала, а наоборот – приводила в себя. Наконец-то Криста почувствовала, что полностью освободилась от воздействия снадобий Флэттери.
– Я думаю, что пыльца… Ты был абсолютно прав, – зашептала она Бену на ухо. – Она полностью нейтрализовала все, чем меня напичкали в лаборатории.
Криста покрепче прижалась к Бену, и ей показалось, что ее собственное тело тает и просачивается сквозь тело любимого… что атомы, из которых они оба состоят, совершенно перемешались. Она словно превратилась в поток света – не материальный, но несущий определенную идею, образ, иллюзию. При этом она не испытывала ни боли, ни удовольствия – эта метаморфоза была естественной и происходила с ней помимо ее воли и желания.
– Бен, – прошептала девушка, борясь со страхом. – Бен, ты здесь?
– Да, – дохнуло теплом ей в ухо. – Я здесь.
– Прости. – Она вдруг осознала, что происходит нечто особенное, некая безудержная сила нарастает в ней, совладать с которой она не сумеет. – Прости.
И вновь, как тогда в порту Калалоча, лава неизмеримой ярости поднялась в ее сердце и взорвалась с оглушительным и одновременно беззвучным грохотом. На пляже воцарилась полная тишина. Лишь волны прибоя все так же с тихим шорохом набегали на камни.
«Добро пожаловать домой, Криста Гэлли!» – раздался в голове беззвучный голос. Это говорил с ней умирающий дирижаблик, это говорила с ней Аваата.
И Кристу вновь охватило уже знакомое чувство легкости, отрешенности от своего физического тела. Воздух между ее рукой и шкурой засветился и наполнился уже знакомой вибрацией. И она поняла, что огромный дирижаблик, с которым она мысленно связана, прощается с ней. Она физически ощутила солнечное тепло, согревавшее его гигантский парус.
«Мы связаны единым стеблем, Криста Гэлли…»
Теперь она все вспомнила. До того, как ее вытащили на сушу после «подрезки» келпа глубинными бомбами, она жила там в одном из стручков. Воспоминания нахлынули с такой отчетливостью, что она застыла, словно окаменев. Но рядом раздался стон Бена, и Кристе пришлось вернуться из прошлого к настоящему. Голограмма исчезла, и лишь остатки тумана клубились над усеивающими пляж скорчившимися телами.
– Мне показалось, что я умер, – признался Бен. Он уже поднялся на ноги и стряхивал с брюк песок. – Как ты это… Что вообще ты такое сделала?
Криста не ответила. Ей до сих пор казалось, что она одновременно существует в двух мирах: здесь, на пляже с Беном, и в море, с ее добрым стражем – Аваатой. Буквально в двух шагах лежал Неви – в глазах его не было ни тени сознания, а из носовой щели сочилась кровь. Девушка подошла к нему и подняла выпавший из его рук лазерник. Рико, уже пришедший в себя, неуверенной походкой приблизился к Зенцу и разоружил его.
– Прошу прощения, сестра, – склонился он перед Кристой в шутливом поклоне, – но брат многого не понял и хотел бы получить разъяснения.
Он покачнулся и с трудом удержался на ногах, уцепившись за ближайший валун.
Монахи тоже стали понемногу приходить в себя: они поднимались на четвереньки и трясли головами. Но нескольким из них уже никогда не суждено было подняться – Неви стрелял метко. Криста ощущала себя так, словно стала больше, выше и сильнее, – даже Рико смотрел на нее теперь снизу вверх. Еще один глубокий вдох насыщенного пыльцой воздуха – и она почувствовала, как в тело вливается невиданная сила. Прилив уже поднялся так высоко, что одна из волн лизнула ее ногу, а другая окатила все еще лежащего без движения Неви.
– Ну что, Рико, ты до сих пор считаешь, что меня надо держать подальше от келпа?
Он покачал головой и попытался улыбнуться:
– Существует два железных правила. Первое: никогда не спорь с вооруженной женщиной.
Криста вспомнила о лазернике, который все еще держала в руках, и взглянула на него с неподдельным удивлением, так, словно в первый раз в жизни видела эту вещь.
– Ну хорошо, а второе? – спросила она.
– Никогда не спорь с вооруженным мужчиной!
И все трое расхохотались.
– Да, но ты спорил с Неви! – воскликнул Бен. – И посмотри, чем это кончилось!
– Я с ним не спорил, – уточнил Рико, – я его просто дурил. Точнее, дурила его Аваата. А теперь, ребята, у нас с вами работы невпроворот. Хотите – верьте, хотите – нет, но нам надо любой ценой сохранить Флэттери жизнь. Если нам это не удастся…
– Спасать Флэттери?! – взревел Бен. – Это он заварил всю кашу. Так пусть теперь расхлебывает!
– Нет, расхлебывать будем все вместе, – возразила Криста. – Жизнь человека на Пандоре неприкосновенна. Рико прав. Нам нужно остановить его, но он должен остаться в живых.