Факультет боевой магии. Сложные отношения
Шрифт:
– Тогда она в вашем полном распоряжении.
Раздетого по пояс роанца я видела не раз и не два, но сейчас рядом со мной не было Петера, да и у меня появился некоторый опыт… в отношениях. Тем не менее было неловко смотреть, как Котовский стягивает сначала шелковый жилет, затем плотную льняную рубашку, обнажая торс – широкие плечи, покрытую тонкими светлыми волосками грудь и впалый живот. Это было ужасно неприлично, но я не могла не сравнивать роанца и Мартина. Оба они были худощавы, но если телосложение Котовского изящно, пусть он и не кажется слабым, то мой муж скорее поджарый и жилистый. И отметины
Но когда роанец повернулся ко мне спиной, все мысли о муже в один момент вылетели из головы. Серебристые узоры на спине стали ярче, а кожа вокруг причудливых рисунков покраснела и воспалилась.
– Вы знаете, отчего у вас это? – спросила, поспешно снимая с себя все магические предметы. Чары на спине роанца однажды уже испортили мои артефакты, и хотя после этого я замкнула их магический контур, рисковать все же не хотелось.
– У меня есть предположения, но сначала хочу услышать вашу версию.
Почти не дотрагиваясь до горячей кожи, я провела пальцами по всей длине выпирающих позвонков. Нанесенные когда-то мастером Вагнером, а затем исправленные и дополненные мной и Петером чары были кем-то искривлены. Недостаточно, чтобы нанести настоящий вред, но это было, безусловно, покушение. Притом били так, словно знали, куда нужно попасть, чтобы причинить как можно больше ущерба. Будто неизвестный маг, пытавшийся взломать чары, имел доступ к записям роанского мастера… или моим.
Когда министр Гайне пытался убедить меня, что Мартин скопировал мои исследования, я не поверила. Если менталист и сделал это, то необязательно имея жестокие намерения. Мне просто не хотелось думать, что муж мог использовать мои записи для того, чтобы добраться до князя. Они ведь не были врагами.
Возможно, я ошибалась. Во мне медленно закипал гнев.
– Вас атаковали, пан Анджей. С помощью артефакта или заклинаний. Так просто не определишь, – сказала, стараясь не выдать свою злость. – Убивать не собирались, но последствия были бы печальными. От потери возможности ходить до… утраты контроля над собой. Но, к счастью, затронули только верхний слой чар. Восстановить всё можно за час с небольшим. Но вот над дополнительной защитой придется подумать.
Роанец не стал спрашивать меня, каким образом кто-то практически взломал столь сложные чары на его спине, будто зная, что я не смогу ответить. Не захочу. Как бы я ни злилась на Мартина, я все же точно не знала, что именно мой муж стоял за нападением. А если и так… Я обещала быть всегда на его стороне, даже если он не прав. Даже если он делает мне больно, ради своих целей растаптывая то, что для меня важно.
Но это не означает, что я и дальше позволю Мартину пользоваться моим доверием. У него есть от меня тайны? Отлично. Кажется, у меня тоже скоро появятся свои.
– Ваша безопасность теперь вопрос чести для меня, пан Анджей. Кто-то пытался испортить мою работу. И я хочу, чтобы в следующий раз этот кто-то обломал о вас свои зубы.
– Для вас не будет последствий?
– Меня сложно запугать.
– Я могу позаботиться о вас, если будет такая необходимость, – мягко сказал Котовский.
И на что такое он намекает, этот синеглазый принц?
– Надеюсь, вы предлагаете мне работу придворного артефактора, а не сбежать с вами от мужа.
– Кто знает, – хмыкнул Котовский. – В конце концов, уводить чужих жен мне еще не приходилось… Ай!
– Потерпите, будет немного больно.
– Немного? Ощущение, что вы кроите мне спину раскаленным металлом.
Работа заняла чуть больше времени, чем ожидала, тем более что в этот раз я выполняла ее одна, а подходящих инструментов у меня не было. Эзра все-таки не выдержала и заглянула. И так и застыла в дверном проеме, разглядывая живописную композицию: князя, уткнувшегося покрасневшим лицом в ковер и сминающего ворс побелевшими пальцами, и хищно склонившуюся над ним меня.
– Эзра, принесите, пожалуйста, влажное полотенце. И простыню. Боюсь, что запачкаю здесь все кровью…
– Какой кровью? – ошеломленно переспросила женщина.
Котовский вздрогнул под моей рукой. Один из старых шрамов-жгутов на его спине взбугрился и, прежде чем я успела отстраниться, разошелся, обагрив лицо мелкими капельками крови.
– Вот этой, – ответила, утираясь рукавом. – И бинты, будьте так добры.
Эзра молча кивнула и исчезла. Костюм князя, мое платье и ковер в гостиной все же оказались безнадежно испачканными. Фрау Орвуд помогла полуобморочному князю доковылять до крыльца и вручила его охране.
– Обязательно пригласите к себе доктора, иначе раны могут воспалиться, – сказала ему на прощание. – Но умоляю вас, никакой магии. Она вам сейчас противопоказана.
– Хорошо, – слабо улыбнулся роанец. – А что насчет дополнительной защиты, о которой вы говорили, пани София?
– Пришлите ко мне завтра к вечеру своего человека, я передам ему артефакт. Вот этот. – Я продемонстрировала Котовскому кольцо, которое обычно носила на указательном пальце левой руки. – Мне нужно его настроить, чтобы оно правильно резонировало с вашими плетениями.
– А для чего его носили вы? – полюбопытствовал мужчина.
– Это барьер. Защищал другие мои артефакты от внешнего влияния.
– А я для вас тоже человек-артефакт, да? – усмехнулся Котовский.
– Единственный и неповторимый, – тепло улыбнулась ему в ответ. Я редко очаровываюсь людьми, но к синеглазому роанцу невозможно было остаться равнодушной. Это не было романтическим увлечением, скорее восхищение человеком, никогда не унывающим и не ожесточившимся, несмотря на все удары судьбы. – Берегите себя, пан Анджей.
– И вы, пани…
Проводив взглядом отъезжающий черный лимузин, я повернулась к Эзре.
– Можем ехать? – сухо спросила она и, не дожидаясь моего кивка, направилась к моему автомобилю…
Моему? Нужно было перестать обманывать себя. Ничего из того, что дарил мне Мартин, не было по-настоящему моим.
По дороге домой я напряженно размышляла о том, как теперь вести себя с мужем. Доверять ему как прежде было бы глупо, но ссориться с ним, хлопая дверью, было бы еще глупее.
Омрачала еще одна мысль. Летом я закончила обучение ментальной защите у тетушки Адель и была уверена, что теперь ни один менталист не сможет подобраться к моему разуму. В конце концов, даже министерские маги не смогли ничего мне сделать. И возможно, пожилой менталистке стоило оставить меня в блаженном неведении. Но она оказалась неожиданно честна. «Мартин, возможно, сильнейший менталист Грейдора, – сказала тетушка. – Если он захочет, то вскроет твою защиту за несколько секунд. Едва ли незаметно от тебя, но противопоставить ничего не получится».