Факультет фамильяров. Проклятие некроманта
Шрифт:
Стараясь сохранить улыбку на лице и маневрируя между гостями и студентами, я пробиралась в сторону столиков с закусками. Но…
— Сани, прости! — он перехватил меня за запястье. — Я не хотел тебя обидеть.
— Думай, что говоришь, — я сухо процедила в ответ.
— Хорошо. Ладно. Просто хочу, чтобы ты знала. Я… смогу тебя от него защитить!
— Бейшоп, неужели ты снова влипла во что-то? — прямо над ухом зазвучал голос, от которого сердце забилось как у подстреленного воробья. — От кого уже тебя собирается защищать этот… — в его голосе
Разве это важно? Главное… что он пришел! Дар… здесь!
Глава 40
— Ниар Стрейтен, доброго вечера! — я резко развернулась и затараторила, стараясь заполнить неловкую паузу и ничем не выдать собственного волнения. — Ни во что я не влипла, все в порядке! И… рада, что вы нашли время посетить этот бал.
Но стоило только увидеть некроманта, как внутри будто все замерло. Замерло, а затем оборвалось. Дыхание перехватило, а сердце ухнуло куда-то в область пяток.
Дар, облаченный в черный костюм, сидевший точно по фигуре, и кипенно-белую рубашку, выглядел иначе. Совершенно не так, как во время нашей последней встречи у Клортрейра. Лицо гладко выбрито, волосы явно уложены чьей-то умелой рукой, и в глазах не было той тени боли от мучающего его проклятия. Чуть прищурившись, он будто насмешливо разглядывал Тэйма.
— Я бы не был так уверен, что все в порядке, — процедил Тэйм, сверля немигающим взглядом стоявшего за моей спиной Дара, а затем представился: — Тэймар Макларен. Слышал о ваших… подвигах, ниар Стрейтен.
— О! Из тех самых Макларенов?! — вскинув бровь, протянул деланно-заинтересованно Стрейтен, отдавая дань приличиям. Но только тот, кто его совершенно не знает, смог бы предположить, что ему действительно интересна персона фамильяра. — Наслышан о вас. Сандра столько о вас рассказывала… — в этот раз он мне заговорщицки подмигнул, от чего лицо обдало жаром. — Я бы вам советовал побеспокоиться о своей безопасности. Город стал небезопасен для сильных фамильяров. — и уже тише добавил. — Особенно для тех, которые преступают черту чужого личного пространства.
И совершенно не обращая внимания на возмущенно хватающего ртом воздух Тэйма, Дар подцепил меня под локоть и потащил в сторону столов с закусками.
— Умеешь ты Бэйшоп выбирать себе ближнее окружение. От этого хлыща просто разит желанием тебя раздеть и… — он бросил на меня быстрый взгляд, и передумал заканчивать начатую фразу. — Впрочем, я его понимаю. Прекрасно выглядишь.
И в его глазах было столько искреннего восхищения, сколько недавно злости на Тэйма. Черт, да он приревновал меня. И эта догадка почему-то заставила меня улыбнуться.
— Спасибо, — чуть сильнее сжала плечо некроманта. — Тэйм узнал, что тебя обвинили в несоблюдении договора, и поэтому он немного… не в себе сегодня.
— Он тебе нравится? — серьезно, немного напряженно спросил
Этот вопрос заставил сердце пропустить удар.
Заполняя паузу, Дар протянул мне бокал с шипьером, который разрешали только на выпускном балу и только выпускникам и преподавателям. Но кого это когда останавливало? Студенты во всех мирах твердо убеждены, что правила в принципе созданы исключительно для того, чтобы их нарушать. Правда, сегодня я полноправно могу себе позволить выпить бокальчик.
— Нет, — сделала глоток, мгновенно ощутив кисловатый вкус напитка и легкое головокружение. — Мы с Тэймом просто одногруппники. Ничего большего быть не может.
— Какая грустная новость, — но по довольному виду и широкой улыбке на лице некроманта было ясно — его эта новость не расстроила совершенно. — Значит, твое сердце свободно?
— Нет, — ответила отведя взгляд, закусив губу, а следом вернула бокал с шипьером на столик. — Но я же фамильяр, помнишь? Мне нельзя выбирать, кого любить.
— Умеешь ты Бэйшоп запутать там, где, казалось бы, нужно дать простой и конкретный ответ. — спрятав эмоции за глотком шипьера, обронил Дар. — Любить можно. Жизнь так коротка, что нам, по сути, можно все. Иначе, зачем жить?
Помня, что самому некроманту приходится переживать каждый день, как приходится бороться с желанием сложить руки, сдаться, переживать боль, стало совсем грустно. Сложно представить, чего ему стоило прийти сегодня на бал. И очень хотелось верить, что этот подвиг он совершает ради меня.
Наш разговор оборвался на высокой ноте, так и оставив в воздухе дымку недосказанности. Присутствующие засуетились, двинулись в сторону небольшого возвышения, где уже собиралась администрация академии и почетные гости. Музыка стала тише и уже не скрывала разговоры перешептывающихся парочек.
Наш ректор вышел вперед, активировав усиливающий голос артефакт, и затянул свою обычную ежегодную речь. Я поймала себя на мысли, что могу с точностью до слова пересказать ее, даже не слушаю. Потому что за четыре года обучения она не изменилась ни на слово.
— Двадцать лет назад он говорил то же самое? — я зашептала Дару, стараясь не улыбаться слишком широко.
– “Именно вы, гордость и сила нашего королевства”, - гундосо прошептал мне на ухо Стрейтен в один голос с ректором, обдавая меня ароматом дорогого парфюма. — Слово в слово! Хоть что-то в этом мире не меняется!
– А каким был твой выпускной весенний бал? Ты был… с той невестой? — я вновь зашептала под размеренную речь ректора.
— Да. Но вот она уже тогда была не со мной, — улыбнулся Дар. — И не скажу, что я хоть на миг пожалел, что она исчезла из моей жизни. Отношения, исчерпавшие себя, становятся грузом, что тащит нас на дно. О! “И вы, лучшие из лучших, будете опорой нашего монарха!”. Даже не думал, что все еще помню этот речитатив.