Факультет Романтики. Ромфак
Шрифт:
Среди обступившей их толпы раздались тихие сдавленные смешки, вместе с легким утренним ветерком среди окружающих пробежался недвусмысленный шепот.
– Что-о-о-о?! Дерьмом в родного отца стал пуляться, да? Неблагодарный молокосос! – заголосил на весь двор Господин Блэкстоун. – Тьфу! Позор моего рода!
– Да это никакая не какашка! – звонко закричал на весь двор Коста, от такого неожиданного совпадения, ему даже стало смешно. – Это же отвалившийся ус вот у этой старой рогатой курицы… а-ай!
За свои слова Коста тут же получил каменной лапой по заднице. Еще чуть-чуть, и он бы точно свалился вниз.
– А ну слезай оттуда, неблагодарный щенок, и ответь за свои поступки, как мужчина! – негодовал Фредерик, возле него из толпы и предрассветного тумана материализовалась знакомая эффектная фигура Стейси, королевы блондинок нашей академии. – Извинись перед девушкой, идиот! Своей будущей невестой!
Все стоящие вокруг застыли на месте и громко ахнули, даже сама Стейси от удивления захлопала густыми накладными ресницами и невольно пошатнулась на своих высоких каблуках. Все знали Константина, как гордого красавца, который умел лишь разбивать девичьи сердца, никому не открывая путь к своему.
– Ты больше не властен надо мной, отец! Я больше не твой мальчик на побегушках! Иди сюда, принеси то, пошел вон! – пожаловался с балкона Коста, дальше от эмоций он просто перешел на крик. – Я полюбил другую! Никто не в силах приказать моему сердцу, даже я сам, а уж тем более – ты! Я больше не буду, и не хочу…
– А вот и хочешь! – Фредерик поспешил грубо прервать речь сына, пока тот не наговорил всякой ерунды о том, как он не хочет жениться на дочери австралийского магната. Он, конечно же, потом обязательно хорошенько накажет сына, а пока нужно было срочно перевести тему и заставить этого борзого щенка опомниться, и вот как…
– Ты сейчас же слезешь оттуда, как миленький! – Фредерик своей худощавой рукой выхватил пистолет у Влада и, сжимая его длинными пальцами с довольно длинными и острыми ногтями, нацелился прямо в широкую грудь парня. Господин Блэкстоун, старый пройдоха, всегда добивался своего любыми путями! Так вот и сейчас он умело «охладил пыл» собственного сына на глазах у всех, поймав его на крючок, то есть – на мушку.
Как говорят если в первом акте появилось ружье, то оно непременно выстрелит в втором. Шутки очень плохи с огнестрельным оружием, тем более – заряженным.
– Стреляй, отец, мне все-равно! Я люблю другую! Я никогда не женюсь на этой кукле!
– Как ты ее назвал?! – вскричал Фредерик, чувствуя, что безнадежно теряет одну из самых дорогих кукол в истории. – Ты мне больше не сын!
Но что старика взбесило сильнее всего, это то, что в ответ на такое, казалось бы, зловещее проклятие – отречение от собственного отца, которое должно было быть страшнее смерти, Коста не стал рвать на себе волосы и просить прощения на коленях, а лишь пожал плечами и негромко произнес с усмешкой:
– Хорошо, отец, то есть больше не отец!
У Фредерика закончились слова, он лишь поднял выше свою руку, в которой сжимал пистолет, целясь прямо в сердце собственного сына. Его узловатые длинные пальцы побелели от усилия, а сама рука стала трястись все сильнее и сильнее, дуло пистолета постоянно целилось то в нос Косты, то в грудь, то между глаз, а затем на метр ниже…
– Господин Блэкстоун! Немедленно отдайте мне пистолет! – причитал Влад, как разволновавшаяся нянька. Его испещренная шрамами брутальная лысина покрылась градинами холодного пота. На одном из толстых пальцев телохранителя блестело золотое кольцо с синевато-бирюзовым камнем. Именно из-за него Влад сейчас снова разрывался между двух огней. Призванный властью кольца защищать ценой собственной жизни всех членов семьи Блэкстоун, телохранитель несколько раз порывался выхватить пистолет из дрожащей худощавой руки своего босса, но каждый раз – безуспешно. Ведь дрогнет же палец и нечаянно спустит курок, и прольется кровь, чего Влад не должен был допустить ценой собственной жизни.
– Господин Блэкстоун! Фредди! Отдайте мне пистолет! – в отчаянии телохранитель перешел с официального обращения на личное имя. Он сейчас молился всем духам, чтобы Константин скорее ушел с балкона, где он сейчас был отличной мишенью. Но, нет! Коста продолжал балансировать, стоя на балюстраде, как живая цель… простите, воробей на жердочке.
– О, слепая горгулья! Он еще и грудь свою выпятил в светлой рубашке, идиот! Ее же заметно за версту! – в сердцах рычал себе под нос взволнованный телохранитель. – Коста, хватит дурить! Уходи уже с балкона! Болван!
Но парень лишь громко хмыкнул и, не отрывая своих бутылочно-зеленых глаз от разъяренных серо-голубых у отца, продолжил свою речь под хихиканье осмелевшей толпы.
– Знаешь, отец, женись-ка на ней сам!
А вот последнее предложение было явно лишним. Толпа снова синхронно охнула, Стейси взвизгнула, а длинный костлявый палец Фредди нечаянно нажал на курок. Раздался выстрел. Влад инстинктивно выпрыгнул вперед, стараясь поймать шальную пулю плечом и загородить Косту своим массивным телом, но увы, не вышло. Пуля просвистела мимо, слегка задев кончик его заостренного уха, устремилась прямо к балкону, где насквозь пронзила тонкую шелковую ткань светлой рубашки в области сердца, вышла с обратной стороны и попала прямо в гундосящий клюв горгульи. Последняя громко чихнула, от чего в разные стороны разлетелись осколки щебня, песка и старого мха. И, о чудо, многовековой насморк горгульи, кажется, сам собой прошел!
– Он… он мертв! Ты убил своего сына, Фредди! – в сердцах голосил Влад, на всех парах несясь к балкону, когда все с воплями бежали ровно в противоположную сторону – к воротам, в панике покидая место преступления. – Тролль тебя дери! Но… что это значит?
Застегнутая на все пуговицы белая рубашка, пробитая насквозь пулей, медленно спланировала на красивые кусты поздних алых роз прямо перед острым носом Господина Блэкстоуна. Там уже валялись недавно приземлившиеся модные зауженные джинсы.
– Этот щенок использовал магию на виду у сотни смертных свидетелей! – возмущенно прошипел себе под нос Господин Блэкстоун, скрипя зубами от злости. – Теперь гоблины наложат на нашу семью штраф тяжелее ста драконов!
– Сбежал! Трансформировался в самое последнее мгновение и удрал! – повторял про себя Влад, словно не веря в произошедшее, как ребенок в фокус с исчезновением кролика. Он наконец-то облегченно выдохнул, старясь не показывать восторг от происходящего своему раздраженному боссу. – Тысяча троллей! Он удрал!