Факультет славянской магии
Шрифт:
– Уважаемая Умила Сергеевна, умоляю вас, оставьте ваши предсказания, просто сделайте то, что я вас прошу, - ректора внезапно пробила нервная дрожь. – И наконец, студенты 1-ой и 2-ой ступени продолжают занятия в плановом порядке с преподавателями Муромским и Пожарским. И ещё одно – в студгородке вводится режим повышенной готовности: это значит, что никакого алкоголя, никакого бара и никакой дискотеки. Кажется всё, - выдохнул Погребинский и устало плюхнулся за преподавательский стол.
– Почему бы всем не раздать огнестрел? – тихо спросил я у Ростика.
– Это только в кино мертвяка можно остановить
– Значит, не зря Погребинский за оздоровительную ферму трясётся?
– Если там что-то случится, то ему как мертвяку голову открутят, - по-заговорщицки прошептал Ростислав.
Глава 6
– Здарова, студент! – окликнул меня водитель вездехода Макар, когда я с друзьями шёл на первый урок к садисту Радосвету Муромскому.
60-летний бородатый мужик в неизменном овчинном тулупе с немного идиотской улыбкой на лице сейчас начищал до блеска любимого «стального коня» на шести толстых колёсах. Старшие курсы уже отбыли на боевое задание, а Макара ректор Погребинский придержал на территории студгородка для разного рода экстренных поручений. Ведь только этот странный мужичок на обычном вездеходе мог перемещаться с нечеловеческой скоростью.
– Добрый день, - кивнул я бывшему профессору боевой магии.
– А я ведь тебя запомнил, паря, - захихикал он, - ты ведь этот – Комаров. Хи-хи-хи.
– Аха, Пчёлкин, - буркнул я.
– Ты, паря, учись как след, - сказал Макар, перестав глупо улыбаться. – Чуешь, мертвяками повеяло? Скоро всем станет не до шуток. Здесь они голубчики, рядом. Хи-хи-хи.
– Пошли, - дернул меня за руку Ростик, – не видишь, у него утренний бред. А говорят, что Макар когда-то был очень крутым мужиком. Один из сильнейших магов за последние сто лет по местному времени.
– Чё же он вовремя в отпуск не ушёл? – спросил я, когда мы достаточно удалились от чудаковатого водителя.
– Накануне открытия портала, пропал один из его студентов, - ответила вместо брата Алла, - пока он на вездеходе его разыскивал, пока отбивался от ватаги мертвецов, которые ему и вездеход, и рацию повредили, портал, который обычно оживает всего на 12 часов, закрылся.
– Недели не прошло, как Макар Иваныч Дунаевский, стал чудить, - продолжил рассказ Гера Лихачов. – Рассказывали, что он в столовой хватал в руки поварёшку и бегал с ней по городку с криками: «лови мертвяка!». От занятий его, конечно, отстранили, а чтобы он всегда был на виду и не покончил с собой, выставили перед главным корпусом студенческие вездеходы и дали ему задание их мыть. Вот он к вездеходам и прикипел, ха-ха. Я как потомственный врач так скажу, что главное – это вовремя переключить воспалённый мозг больного.
– Точно, - хохотнул я, - вы все вчера очень хорошо переключились. Еле-еле вас с Дашей по койкам разнесли.
– А я не просила меня нести, - обиженно засопела Карина, - тем более с моей ненормальной сестрицей.
–
Но тут появился «боевой гном» Радосвет Муромский и стало всем не до смеха. Он дал две минуты на переодевания комбинезонов в кимоно. Затем пятнадцать минут в спортзале заставлял нас бегать, прыгать и кувыркаться, чтобы мы отрабатывали навык правильно падать. И без паузы на кофе-брейк начались упражнения с деревянными чурбанчиками, которые требовалось при помощи воздушного магического удара сбивать и ронять.
На этом поприще один только мой друг Ростик делал кое-какие успехи. Чурбачок после его магических усилий чуть-чуть шатался. Я же с первого раза разнёс свою чурку на множество мелких щепок. Муромский сунул мне веник в руки, приказал всё замести и топать следом за ним на улицу.
– Что это такое? – спросил он, подведя меня к постройке похожей на русскую баню.
– Большой театр, - буркнул я.
– Это баня! – рявкнул «боевой гном», готовый в любой момент долбануть меня магией.
– Если вы сами знаете, то зачем спрашиваете? – проворчал я.
– Не борзей, - рыкнул он и, указав рукой на сваленные в кучу деревянные чурбаки, приказал, - сегодня студенты старших ступеней набегаются, нанюхаются пыли и грязи, поэтому твоя задача заготовить дрова для бани. Естественно без колуна.
– Зубами дерево грызть прикажете? – насупился я и приготовился выставить воздушный щит.
– Внимательно смотри сюда, - со злостью процедил каждое слово профессор.
В его сверкающих глазах явственно читалось, что Муромский готов сделать из меня коровью лепёшку. Но осознавая, что мы находимся на осадном положении, он от магического рукоприкладства отказался. Вместо карательно-воспитательной работы «боевой гном» сам взял один чурбачок, установил его на другой чурбак и словно каратист резко махнул ребром ладони вниз, не доводя руку до контакта с деревяшкой.
– Хэ! – выкрикнул он, и верхняя чурка аккуратно развалилась на две половинки. – Повтори, - потребовал Муромский. – А то в щепки разнести полезную вещь любой дурак сможет. Настоящая магия должна работать как бритва. Ясно, боец?
– Так точно, товарищ генерал!
– козырнул я, приложив руку к пустой голове, и сам подошёл к отвалившейся половинке деревянного чурбака.
«То есть, если выбросить руку ладонью вперёд, то магия рассеется и получится обычный толчок, - догадался я. – Если же вдарить кулаком, как я это сделал в спортзале, то магия, словно ядро, расщепит деревяшку в щепу. Следовательно ребро ладони производит эффект рубящего лезвия. А это значит, что от магического воздушного удара можно и уклониться, а не выставлять щит, если включит голову».
– Тебе боец что-то не понятно? – прошипел профессор, приняв мою задумчивость за попытку откосить от учебного процесса.
– Никак нет! – гаркнул я, вытянувшись в струнку.
И тут же, решительно поставив половнику чурки на другой чурбак, с резким выкриком «хэ!» махнул ребром ладони вниз. И деревянный опытный образец за доли секунды с громким треском развалился и превратился в два вполне симпатичных полена, пригодных для растопки русской печи.
– Кхе, кхе, - прокашлялся Радосвет Муромский. – Н-да, дела.