Фаланга
Шрифт:
А враг в это время собирался в корабельной кают-компании, которую капитан Лисандр назначил опорным пунктом для атаки на Испивающих Души. Большую часть сил составляли Имперские Кулаки и Воющие Грифоны, и Лисандру уже пришлось столкнуться со спорами о том, кто атакует изменников первым. «Фаланга» была территорией Имперских Кулаков, и они считали, что именно им должна выпасть наибольшая честь в грядущем сражении, но капитан Борганор потребовал, чтобы его Воющим Грифонам позволили первыми ворваться в архив и пролить кровь Испивающих Души. Лисандр согласился, поскольку в качестве врага ему хватало отступников, и
Командующий Гефсемар собрал ладонью горсть каменной пыли, в которую превратилась разрушенная взрывом в Залах Искупления стена. Он пустил пыль по ветру, словно это было неким ритуалом, и по завихрениям ветра он мог прочитать ход грядущего кровопролития. Боевой маской Сангвинарного Ангела была посмертная маска Сангвиния, снятая с лица божественного примарха десять тысяч лет назад, когда тот умирал от ран, нанесенных архипредателем Гором. Сангвиний был невыразимо красив, и даже отделанная золотом и драгоценными камнями посмертная маска испускала ауру сверхъестественной величественности, которую Сангвинарная Гвардия считала одним из самых смертоносных своих оружий.
— Что ты видишь? — спросил библиарий Варника из Обреченных Орлов.
Гефсемар повернулся к Варнике, но его глаза скрывались за рубиновыми пластинами, вставленными в глазницы маски, и по ним ничего нельзя было прочитать.
— Линии судьбы, которые переплелись здесь, брат мой, вне понимания любого из нас, — ответил Гефсемар, — наши мудрецы долго пытались их распутать. И постоянно терпели неудачу. Даже сейчас они бьются над этим, зная, что будущее сокрыто от них навеки, но считая, что участие в решении столь сложной задачи — само по себе награда. Наша нынешняя цель отнюдь не является недостижимой, но боюсь, она лишь положит начало процессу, который никогда не закончится.
— Объясни, — попросил Варника, — как объяснил бы дилетанту.
— Подумай вот о чем, брат, — сказал Гефсемар, — космодесантники сражаются с космодесантниками. Это не ново. Но будет ли этот раз последним?
— Думаю, нет, — ответил Варника.
— Значит, ты начинаешь меня понимать. Что такое космодесантник? Это человек, да, но все же нечто намного большее. Ему говорят об этом с самого момента принятия в орден, когда он чуть больше, чем обычный ребенок. После обучения он может даже не помнить ничего из прежней жизни. В его разуме может не остаться воспоминаний о временах, когда он еще не превосходил любого из людей. Каким может стать разум, измененный таким образом?
— Лишенным сомнений и страха, — ответил Варника, — такое изменение человеческого разума необходимо, чтобы создать воина, в котором нуждается Империум. Я считаю это жертвой, которую мы приносим. Мы отвергаем людей, которыми могли бы стать, чтобы вместо этого служить в качестве Адептус Астартес. Если ты полагаешь, что это — ошибка, командующий, я вынужден с тобой не согласиться.
— Вот, в том–то и дело! Видишь, библиарий Варника? Действительно, то, что мы делаем с собственным разумом во время превращения в космодесантников, необходимо для того, чтобы научиться стрелять. Но какой грех закрадывается в нас посредством такого обучения?
— Жестокость? — предположил Варника, — космодесантники неоднократно заходили слишком далеко в наказании врагов Императора, и в результате страдали
— Жестокость — это необходимость, — сказал Гефсемар, — несколько тысяч покойников тут и там ничего не значат по сравнению с миллионами тех, кто останется в живых благодаря тому, что враги испугаются нашей жестокости. Нет, я имею в виду намного более тяжкий грех, от которого недалеко и до порчи.
— Порча — это тяжелое обвинение, — сказал Варника, сложив руки на груди и напрягшись. В голосе его промелькнула угроза, — и что же это?
— Гордость, — ответил Гефсемар, — космодесантник думает не только о том, что превосходит обычных людей Империума. Неважно, осознает он это или нет, но он считает, что превосходит и остальных космодесантников. Каждый из нас действует по-своему, не так ли? Каждый из нас будет сопротивляться попыткам изменить его, даже если единственным способом будет насилие. В нас столько гордыни, что космодесантники никогда не перестанут убивать космодесантников. На каждую Ересь Гора или Бадабскую войну приходится тысяча кровавых дуэлей и судов чести, вызванных нашей неспособностью идти на уступки. Именно с этим врагом мы здесь столкнулись. Именно гордость исторгла Испивающих Души из Империума. Именно гордость побуждает нас уничтожить их, хотя мы твердим о правосудии. Наш враг — гордость. Она нас и погубит.
Варника поразмыслил над этим.
— Видит Трон, у каждого из нас есть особенности, — сказал он, — но разум космодесантника — сложная штука. Разве может ключом к ней быть столь простая вещь, как гордость? Из твоих слов, командующий, могу ли я сделать вывод, что тебе известно решение?
— О, нет, — ответил Гефсемар, — сыны Сангвиния осознают, что мы обречены. Лишь разрушительная гордость космодесантника способна заставить нас сражаться, и лишь мы способны удержать Империум от падения за грань. Нет, наш путь состоит в том, чтобы сражаться до самой смерти, и только перед самым концом осознать собственную природу.
Варника мрачно улыбнулся.
— При всех твоих нарядах и позолоте, Сангвинарный Ангел, ты — пессимист. Обреченные Орлы стремятся обнаружить худшие из творимых в галактике злодеяний, потому что хотят исправить положение. Ни один из нас до этого не доживет, но это произойдет, и добьются этого именно космодесантники, которые сделают его. И неважно, чрезмерна ли наша гордость. Зачем сражаться, если ты веришь в то, что все потеряно, что бы ты ни делал?
Гефсемар разжал кулак, и пыль полетела по ветру.
— Потому, что это — наш долг, — ответил он.
Мимо прошел Лисандр с молотом в руке.
— Давикс и Кастеллан на позиции, — сказал он, — Готовьтесь. У вас две минуты.
Гефсемар и Варника разошлись и присоединились к своим отделениям. Главные ударные силы, собравшиеся в кают-компании, состояли из бойцов девятой и седьмой рот Имперских Кулаков и второй роты Воющих Грифонов. Отделения Варники и Гефсемара должны были следовать за Грифонами и, если верить Борганору, собирать истерзанные останки Испивающих Души, которые, без сомнения, будут в изобилии оставаться за Воющими Грифонами. Лисандр ходил вдоль строя, осматривая Имперских Кулаков, шеренгами стоящих вдоль всего помещения. Кают-компания предназначалась для обычных членов экипажа, и космодесантники едва не задевали головами потолок.