Фалько
Шрифт:
– Чтобы защититься?
– Чтобы оправдаться.
– О господи, какое бесстыдство. Никогда не слышала, чтобы так хладнокровно планировали адюльтер.
Она осторожно, как что-то хрупкое, положила на стол сигарету, так и не закурив, и поднялась.
– Вы уходите?
– Разумеется.
– Я провожу вас до машины.
– Не затрудняйтесь.
– Нет уж, позвольте.
Под растерянным
– Меня тут некоторое время не будет, – произнес он. – Уеду.
– Мне совершенно все равно, где вы будете, а где нет.
– Нет. Не все равно.
Он остановился, и следом она. Лицо было бесстрастно, но рот чуть приоткрыт, и подбородок еле заметно подрагивал. Поддавшись внезапному озарению, а верней по сиюминутному, инстинктивному наитию (порой это бывало как нежданный шахматный ход), он протянул руку и двумя пальцами осторожно прикоснулся к ее шее, словно проверял, нет ли жара, или считал пульс на сонной артерии. Женщина не противилась, стояла неподвижно. И заметив, как вспыхнувшая в зеленых глазах искра теплоты и нежности растопила их лед, Фалько потянулся к ее губам.
– Завтра уезжаю, – сказал он, отстраняясь. – И надеюсь застать тебя здесь, когда вернусь.
– Негодяй, – сказала она.
– Что есть, то есть.
Леандро, бармен из «Гранд-отеля», перестал трясти шейкером и осторожно перелил его содержимое в стакан Лоренсо Фалько. Тот посмотрел на свет и потом чокнулся с адмиралом, который пил скотч со льдом и без воды.
– Ваше здоровье, сеньор.
– Пей на здоровье – оно тебе понадобится.
Выпили неторопливо и молча.
– Хорошо, – сказал адмирал, прищелкнув языком. – Не то что этот клопомор из Порто.
Оба, как обычно, были в штатском и сидели на винтовых табуретах в ближайшем к выходу углу. Бар заполняли завсегдатаи – офицеры, фалангисты в голубых рубашках, иностранные корреспонденты и помещики, не устававшие радоваться тому, что пять лет республиканских треволнений остались позади и теперь можно держать поденщиков в узде или с пулей
– Когда отправляешься? – осведомился адмирал. Он довольно долго медлил с этим вопросом.
Фалько взглянул на часы. В номере уже стоял его собранный багаж – вещевой мешок, полевое обмундирование и сапоги, сигареты, таблетки аспирина с кофеином. А также «браунинг» с тремя запасными обоймами, выкидной нож, шифровальный блокнот с цифровым и буквенным кодами. Бритвенное лезвие он собирался запрятать в поясной ремень.
– Через восемь часов за мной придет машина.
– Непременно встану и тебя провожу.
– Не беспокойтесь.
– Это не беспокойство. Я должен своими глазами увидеть, что ты отчалил. Кто повезет?
– Пакито-Паук. Машиной из Севильи в Гранаду, а дальше – своим ходом.
– Ага… Значит, он уже вернулся из Франции?
– Вчера.
– Хороший кадр… Ты знаешь, что он, хоть и гомик и все такое, был охранником Лерруса [11] в Барселоне? И завалил среди прочих Чике дель Раваля?
– Да, знаю.
– И прекрасно справился со своим… с вашим, я хотел сказать, делом в Нарбонне. Та женщина в поезде…
И осекся, словно проглотив то, что собирался сказать, вместе с виски.
11
Алехандро Леррус и Гарсия (1864–1949) – государственный и политический деятель Второй Испанской Республики, глава Радикальной республиканской партии, один из лидеров испанского республиканского движения.
– Не вижу разницы, – сказал Фалько.
– Я знаю.
Фалько раздвинул губы над ободком стакана:
– Всего лишь старые комплексы, поверите ли?.. Когда женщины на своем месте, они убивают и умирают не хуже мужчин.
– А иногда и лучше.
После долгой паузы адмирал спросил, где намечен переход границы.
– В секторе Гуадикса.
– Будь осторожен. Попадешься нашим – они, не дай бог, примут за перебежчика и пристрелят на месте, слушать ничего не станут. Особенно мавры. «Красный? К стенке»… Сам знаешь.
Конец ознакомительного фрагмента.