Фальшивое зеркало
Шрифт:
– Что произойдет, если нас засекут?
Он всмотрелся в Веенна сквозь проливной дождь.
– Мы – военный отряд и собираемся захватить намеченные позиции. Никто не выстрелит, никто не сделает враждебного жеста, пока я не дам знак. Я урегулирую любой конфликт без помощи переводчика. Турмаст стоял рядом с ним. Совсем близко.
– Я не знал, что ты говоришь на языке людей, Раньи. – Ливень приглушал его слова. – Когда ты успел его выучить?
– А чем, ты думал, я занимался все это время, когда ни с кем не разговаривал? Ты еще многого обо мне не знаешь, Турм. Не удивительно, если
Разведчики из «летунов» стали карабкаться по северной стороне ущелья, на мгновение исчезли, потом возвратились доложить, что на земные вокруг ближайшей силовой установки были разбиты клумбы, прогулочные дорожки и фонтаны согласно типичному для вейсов дизайну. Разбившись на двойки, за разведчиками последовал и остальной отряд. Огни зданий и стоящих неподалеку установок едва освещали шеренгу нелепых фигур, шлепающих под дождем в грязи.
За несколькими незначительными исключениями двери в любом цивилизованном мире были одинаковыми. Как они и ожидали, под таким ливнем никакой охраны не было видно. Маленький фонарь под крышей слабо освещал площадку внизу. Пока отряд сливался с темнотой, Раньи попробовал дверь. Та легко открылась.
Освещение внутри было намного ярче, чем ему хотелось бы, но они ничего не выиграли бы, пытаясь проникнуть в другое здание. Они находились на какой-то релейной подстанции. Вокруг них мирно жужжали массивные агрегаты, равнодушные к бушующему снаружи конфликту, продолжая передавать выработанную энергию городам далеко на юге. Источниками освещения были световые полосы на потолке, стенах, полу. Те, что были на полу, несли в себе цветовой код.
Пробормотав приказание Турмасту, он подождал, пока все окажутся внутри станции. Когда Веенн захлопнул дверь за последним солдатом, в коридоре прямо перед ним появились двое массудов. Одна из них держала в руках блокнот, а ее спутник считывал показания с приборных панелей. Он что-то пробурчал, перейдя к следующей машине, и замер, встретившись взглядом с глазами Раньи. Одна рука с длинными пальцами потянулась к оружию на поясе.
– Не делайте это! – язык массудов, на котором заговорил Раньи, был ломаный, неуверенный, и он поспешил присоединить «переводчик», встроенный в его шлемофон, приближаясь к паре. – Мы здесь, чтобы поговорить, а не сражаться. – Оглянувшись на своих солдат, он добавил напряженным шепотом.
– Попытайтесь расслабиться и выглядеть равнодушными.
Кошачьи глаза массуда расширились, когда фигура в полевом снаряжении медленно стала приближаться. Женщина стояла неподвижно, все еще сжимая записную книжку. Раньи чувствовал, как глаза его сотоварищей сверлят ему спину, слышал их растерянное перешептывание, они удивлялись, гадая, что это задумал их унифер. Но они подчинялись его приказам и продолжали стоять, опустив оружие.
Он остановился на расстоянии вытянутой руки от высокой, худощавой, покрытой серым мехом фигуры. Вертикальные зрачки расширялись и сужались. Короткие ушки торчком ловили каждый звук. Усики бешено подергивались.
Массуд явно был в замешательстве.
– Мы не враги, – заверил его Раньи.
Прибор слегка пискнул.
–
– Это не важно. Я говорю правду.
Он ожидал дальнейшего спора, как бы убедить их до того, как кто-нибудь из его отряда не выступит вперед с оружием наготове, посмотреть что к чему.
Вместо этого подергивание усиков массуда прекратилось, и он заметно расслабился.
– Я верю тебе.
– Да, – добавила его спутница с совершенно неожиданной горячностью. – Мы верим тебе.
Должно быть, в отчаянии начинаешь верить всему, подумал он про себя, озадаченный, но с огромным облегчением.
– Почему бы вам не предупредить свое начальство о нашем прибытии?
Скажите им, здесь находится вооруженный отряд ашреганов, готовых сдаться.
Мы подождем вашего возвращения.
– Хорошая мысль, – двое техников повернулись и ушли. – Раньи подождал, пока они не отойдут подальше, и вернулся к своим. Их напряжение ясно ощущалось.
– Что происходит? – Турмаст был не единственным, кто хотел знать ответ. За забралом виднелось вопросительное лицо Сагио. – Почему ты позволил им уйти?
– Что ты ему сказал? Они не казались обеспокоенными, – спросил Веенн.
Возвращаясь к сотоварищам, Раньи обдумывал ответ.
– Я сказал им, что мы специальный отряд, замаскированный под ашреганов.
– И они поверили? – Турмаст больше чем сомневался.
– Вы же видели, – сказал Сагио. – Они просто повернулись и ушли. Без страха, без паники. Словно мы союзники.
Субунифер не был убежден, но ничего не мог возразить. Он не был подготовлен к такому сценарию.
– Теперь что? – пробурчал он.
– Идем вперед, конечно, – Раньи повернулся и пошел. Несколько солдат, переглянувшись, последовали за ним.
Они прошли почти всю станцию, когда Веенн сделал знак остановиться.
Отрядом овладело напряжение, они заметили впереди какое-то движение.
– Что-то здесь не то, – Турмаст схватился за свое оружие, ожидая, когда сенсоры в его шлемофоне и забрале дадут объяснение тому, чего он не мог рассмотреть.
– Все как надо, – тихо произнес Раньи.
– Вот они! – воскликнул удивленный солдат, поднимая оружие. Раньи бросился к нему, повысив голос.
– Я сказал не стрелять! – На обращенных к нему лицах было написано замешательство и даже подозрение. Сагио тоже был среди них. Когда в головы закралась мысль о неподчинении было уже поздно: их со всех сторон окружили вооруженные массуды. Охваченные беспрецедентным и необъяснимым спокойствием, захватчики и защитники смотрели друг на друга.
– Странно, – Турмаст пристально посмотрел на своего друга и начальника. – Почему они не стали стрелять?
Чувствуя себя более уязвленным, чем когда-либо, и не без причины, Раньи обратился к солдатам:
– Опустите оружие, – он посмотрел в сторону Турмаста. – Они не стреляли, потому что я сказал им, что мы сдаемся.
– Мы что делаем?! – выпалил Веенн.
– Сдаемся, – он пробежал глазами по отряду, пытаясь отыскать хоть одно непокорное оружие, способное превратить его планы в хаос. – Это приказ. Вы должны подчиниться… сейчас. Если у вас есть сомнения, обратите внимание – мы в меньшинстве.