Фальшивые небеса
Шрифт:
Тазер против такого врага казался игрушкой. Да он, в принципе, и был ей, поскольку разрушить или даже поцарапать столь массивный объект в принципе не мог. Вот только гражданскую технику, обладающую экзоскелетом, терзают те же болячки, что и военную. Но никто ее специально не бронирует, а умельцы, занимающиеся ее переделкой, очевидно схалтурили. Или не нашли приемлемого решения в поставленные перед ними сроки. Открытые суставы, внутри которых обязаны были находиться связанные с общей системой механизмы, так и напрашивались на выстрел. Главное было не промахнуться мимо нужных деталей, ибо если погрузчик развернется, то человеку хватит даже не выстрела, удара, нанесенного громадным пятипалым манипулятором, чтобы получить фатальные повреждения.
И если уж чего во всем этом хоть чуточку радовало, так это то,
Рука навела тазер на цель, туда, где под пластиком суставов, предохраняющим только от неблагоприятных условий внешней среды, таились уязвимые для тока узлы. В принципе, в устройстве имелась функция синхронизации прицела со зрением его текущего владельца. Посредством имплантатов, разумеется, но Алексу настраивать ее было просто лень. А его улучшенные военными врачами глаза, предназначенные вообще-то для пилотирования в экстремальных условиях космического боя, с такой простой задачей, как провести прямую линию между стволом и целью не справиться не могли.
Щелкнул спускаемый без особого усилия курок, отправляя с негромким щелчком в полет дротики, с разматывающимися за ними хвостами проводов. Один, два, три, четыре, пять. Ни одного не соскользнуло, видимо использованный при производстве погрузчика пластик обладал крайне низкими броневыми характеристиками. Или же, бывшему военному попала в руки усиленная модель, предназначенная для отлова демонстрантов, перед столкновением с полицией любящих сооружать себе импровизированную броню из всякого хлама. Грузная фигура лишь вздрогнула пару раз с надсадным скрипом, да так и застыла до тех пор, пока компьютерная оболочка машины не перезагрузится.
– Ту будишь малить миня о пасчаде, неверный!
– От волнения террорист, бьющийся внутри кабины как рыба на берегу, но не способный вытащить конечности из обволакивающих их перчаток, сейчас застывших в сцепленном друг с другом положении, сбился на свой родной диалект. За века почти полной изоляции говор малинитов набрал изрядно отличий от привычной уху бывшего пилота речи, но все равно оставался достаточно понятным.
– Чито ты натварил?!
– Убил тебя.
– Руки, которым было не привыкать возиться с техникой, отщелкнули замок прикрывающего оператора купола и отвели преграду в сторону. И наконец-то Алекс смог взглянуть на своего врага. Им оказался сухощавый темноволосый мужчина лет тридцати на вид, с не бритой дня три щетиной, но бывшего военного его внешность заботила в последнюю очередь. Ствол тазера со всего размаху вонзилось в глаз террориста, вызвав у последнего жуткий вопль боли. А потом, стараясь не слушать издаваемые религиозным фанатиком звуки, бывший военный включил на своем оружии ток. И принялся давить изо всей силы, стараясь как можно быстрее пропихнуть торчащие из дула провода прямо в мозг.
Дергающееся в судорогах тело и характерный запах опорожнившегося кишечника моментально доказали бывшему пилоту, что между суровой действительностью и стерильным знанием армейских баз по самообороне и стрелковому оружию есть очень большая разница. Одно дело знать о последствиях тычка тазером в глаз, но совсем другое ощущать сладковатый запах прожаренной электрическими разрядами органики и видеть искаженное судорогами лицо с отбивающей чечетку челюстью и шапку пены на мигом посиневших губах. В общем, с чистой, чуть ли не хирургической работой лазерного луча или раздающимся где-то в паре сотен километров хлопком
– Грязная это работа - ближний бой.
– Вздохнул бывший военный, на всякий случай делая контрольный удар кулаком по гортани. Хрупкую и уязвимую шею в армии часто защищали имплантатами, но кажется конкретно этого малинита его начальство ценило не сильно.
– Снайперскую винтовку мне. А лучше отряд боевых дронов с самонаведением.
Выпустив из ладони рукоять тазера, Алекс перевел взгляд на собственные пальцы, покрывшиеся склизкой смесью из слюны, крови и еще какой-то дряни. А после одним слитным движением отвернулся от раскрытого зева капсулы оператора и затрясся в выворачивающем внутренности приступе рвоты. По мнению бывшего пилота коктейль из смеси тактильных ощущений, зрительных образов и запахов дерьма, мочи, немытого тела и спекшегося содержимого глазной впадины получился просто омерзительный. Даже запеченный плазмой в собственном скафандре десантник, которого он как-то помогал затаскивать внутрь своего гарантированного гроба с крылышками, производил лучшее впечатление.
– Вот же ж...
– Алекс с некоторым трудом унял бунтующий желудок и растеряно покрутился по сторонам, будто в поиске кого-то, кто может прийти на помощь. Никого, к его счастью, не было. - Фуу... Чем же ты так пообедал перед десантированием, засранец? Воняет так, словно протухло еще до того, как попало внутрь тебя. Но внутрь лезть все равно придется, добрым словом и осколочным орудием можно сделать куда больше, чем просто добрым словом. Вроде даже ваши святые отца как-то так говорят.
Тяжелое дурхнопахнущее тело удалось вытащить из мертвой хватки синтетических мускулов сразу же, как системы переделанного под боевую машину грузчика вновь включились. Вот только с предыдущего оператора на дно кабины уже успело порядочно натечь. Морщась от отвращения, бывший военный содрал со своей жертвы куртку и, предварительно охлопав ее карманы в поисках интересных вещей, которые сложил рядышком, вытер ее мерзкую жижу. А потом подумал, снял с покойника еще и рубашку и повторил процедуру, отчаянно жалея об отсутствии на нем еще и майки. Трофеи с террориста, среди которых завалялся дешевый лазерный пистолет с запасной обоймой, расческа, упаковка каких-то таблеток и кошелек с пригоршней мелочи он сложил в предназначенный для хранения обеда отсек, заодно порадовавшись найденному там армейскому рациону длительного хранения.
Наконец, сделав вид, будто удовлетворен чистотой своего рабочего места, бывший пилот запрыгнул в кабину и защелкнул за собой бронированную панель. На ней мгновенно начал отображаться окружающий вид или во всяком случае его часть, попавшая под обзорные камеры. Последние давали, увы совсем не круговой обзор, а лишь узкий сектор градусов примерно в сто двадцать. Конечно, оставались шансы, что какой-нибудь расторопный малинит повторит с ним тот же фокус и просто прикончит запертого в ловушку оператора, чье транспортное средство и шелохнуться...Но нарваться на гранату, небольшую управляемую ракету или хотя бы небрежный выстрел из пары-тройки плазменных винтовок вероятность была все-таки больше.
– Евалим, ты хде?
– Надрывалась связь.
– Ответь, самка собаки! Твои пятнадцать минут на молитву уже истекли!
– И кто же у нас? И где же он у нас?
– Начал бормотать Алекс, предварительно отключив внутренние динамики и силясь извлечь из компьютера своего транспортного средства карту.
– Оп-па! А где это мы?
Ответ на этот вопрос являлся примером очень странной головоломки. Во-первых, сигналы навигационных спутников отсутствовали как класс. Во-вторых аппаратура погрузчика так же как и нейросеть не обнаруживала никаких следов планетарной информационной сети. Да что там следов, даже сигналов базовых станций во всем доступном оборудованию диапазоне не наблюдалось. Конечно маломощные радиопередатчики тактического звена, которыми обычно вооружают колониальную милицию и силы самообороны в эфире присутствовали, да только из динамиков раздавалась лишь только уже ставшая привычной искаженная речь сектантов.