Фамильные ценности
Шрифт:
Инор Зайдель смущённо потёр нос и окончательно растерял всю воинственность.
— В конце концов, это ваша жизнь, — проворчал он. — И вам её жить. Инорита Вальдфогель, я ожидаю вашего приезда с заметками сразу после суда. При невозможности приезда отправьте, пожалуйста, письмо. Это очень важно.
Я заверила, что непременно всё сделаю. Сяду и запишу, как только он уедет. И поскольку я собиралась выполнить обещание, данное декану, удрала из гостиной сразу после ухода гостя, потому что у Вальдемара были совсем другие планы на остаток этого дня. Признаться, они мне нравились куда больше,
Глава 36
На суд, как мне показалось, пришёл весь Гёрде. Теснота в зале стояла ужасная. И это ещё пропускали не всех. Страшно представить, что было бы, приди все желающие, — наверняка пришлось бы проводить заседание на открытом воздухе, потому что весь город зал бы ни за что не вместил.
К сожалению, большая часть пришла поддержать Линденов: всё-таки бабушка слишком давно уехала из Гёрде, да и долговая расписка не говорила в её пользу. Напротив, восхищались тем, что инора Линден раньше не стала её предъявлять, чтобы не ухудшать и без того сложное положение подруги. «Это как же нужно было довести Эмилию, чтобы она решилась пойти в суд», — то и дело раздавалось в разных углах зала. Поэтому Линдены выглядели победителями, уверенными в том, что, как бы ни закончился суд, останутся в выигрыше — хорошая репутация на дороге не валяется, а они её собирались упрочить.
Роберт, щедро улыбавшийся всем поклонницам, при моём появлении встал и отправил воздушный поцелуй. Катрин же бросила ненавидящий взгляд и отвернулась. Инора Линден величественно кивнула в знак приветствия и о чём-то зашепталась с сыном, который нас просто проигнорировал.
Мы на их знаки внимания не ответили, чем ещё сильнее настроили публику против себя. Нас с бабушкой поддерживало всего несколько человек, да и то, как мне казалось, причиной была неприязнь к Линденам, а не убеждённость в нашей правоте.
Перед началом заседания адвокат Линденов, солидный, уверенный в себе инор, подошёл к нам с вопросом, не хотим ли мы решить дело миром на условиях истцов.
— Ни в коем случае! — гневно фыркнула бабушка. — Альтхаузы не идут на поводу у шантажистов.
— И Вальдфогели, — поддержала я её.
Инор Альтхауз важно кивнул, подтверждая слова супруг. Вальдемар тоже ничего не сказал, но всем своим видом показывал, что Линденам не приходится ждать ничего хорошего и со стороны фон Штернбергов.
— Иногда лучше не доводить дело до суда, — продолжил гнуть свою линию адвокат противника.
— Мои клиенты уверены, что правда — на их стороне, — высокомерно бросил инор, представляющий нас. — Востребовать долг такой давности неприлично.
Откуда он взялся, я понятия не имела, но Вальдемар уверял, что всё под контролем отдела МП, значит, и адвокат был представлен ими.
— Тем не менее долг будет востребован, если вы не одумаетесь. Мои клиенты всегда готовы к соглашению, — заявил на прощание адвокат Линденов и ушёл к ним сообщать о провале своей миссии.
Наша уверенность встревожила инору Линден, она несколько раз оборачивалась на бабушку, то ли пытаясь понять, почему бывшая подруга ничуть не опасается суда, то ли пытаясь найти следы былой дружбы. В обоих случаях она потерпела поражение, потому что моя
С вопроса о том, не хотим ли мы пойти на мировую, начал заседание и судья.
— Ни в коем случае! — экспрессивно сказал наш защитник. — Слишком давняя расписка, чтобы её можно было предъявлять к взысканию. Почему инора Линден не попыталась получить по ней деньги раньше?
Адвокат Линденов снисходительно глянул на коллегу.
— Потому что инора Линден и леди фон Кёстнер были в дружеских отношениях, и моя клиентка не хотела ухудшать и без того плачевное финансовое положение подруги.
— Что же изменило её отношение?
— Не думаю, что эту информацию стоит делать достоянием общественности, — парировал вражеский адвокат. — Семья Линденов вправе получить причитающиеся им деньги.
— Неужели инора Линден сама стала бы выплачивать по долговым обязательствам такой давности? — спросил наш адвокат.
— Разумеется, — высокомерно ответила она, отмахнувшись от пытающегося остановить её адвоката. — Уклонение от погашения любых долгов, даже таких давних, — это урон от чести семьи. Мы бы никогда на такое не пошли. Уверена, что так же считает большинство благородных людей Гарма.
Она встала и выразительно обвела взглядом зал, который разразился аплодисментами.
— Возможно, майор Линден считает по-другому? — спросил адвокат, не обращая внимания на продолжающийся шум. — Ведь речь идёт о дочери сослуживца.
Старший Линден находился в том же звании, что и Вальдемар. Наверное, ставил свои интересы намного выше интересов Гарма, а то и имел взыскания, вот и задержался в получении очередного звания. Выглядел он прекрасно: бравый гармский офицер, лёгкая седина в светлых волосах была почти незаметна. Они с Робертом походили друг на друга, как две копии одного человека, только одна постарше, а вторая помоложе. Та копия, что постарше, встала и чётко, по-военному, сказала:
— Линдены всегда платят по своим долгам и никогда не просят отсрочек. О дочери следовало позаботиться самому Вальдфогелю вместо того, чтобы проигрывать семейные деньги в карты. Если он этого не сделал, то какой с меня спрос? Да, сейчас речь идёт не о его долгах, но долги своего отца я бы оплатил без разговоров. Почему бы это не сделать инорите Вальдфогель в отношении долгов своего деда?
Я почувствовала, как меня заливает злость на тех, кто не только опорочил моего отца, но и продолжает пачкать его память, рассчитывая, что сами на таком фоне станут выглядеть чище. Но где там — для меня Линдены стали воплощением всей грязи Гарма, а может, и всего Рикайна. И только то, что Вальдемар сидел рядом и держал меня за руку, не давало мне вскочить и высказать этой сволочи всё, что я о них думаю, тем самым испортив операцию отдела МП.
— У вас будет такая возможность, — торжественно сказал наш адвокат и, пройдя к столу судьи, выложил на него расписку покойного супруга иноры Линден. — Здесь обязательство к выплате, подписанное вашим отцом, майор Линден.