Фамильяр для Корявки
Шрифт:
— Так это как? Как старая потрёпанная, потёртая книга? — я утвердительно махнула головой. — Знания идут бок о бок с опытом, который мы приобретаем в процессе нашего пути, позже появляется мудрость. Для которой нужно время. Чем больше времени было потрачено, тем старше выглядит хранитель. Его внутренняя сущность. А отделилась я от тебя потому, что ты зашла за грань, ты умираешь. Ты позволила своему сознанию ускользнуть и если не помочь ему вернуться обратно, то ты так и будешь вечно блуждать во тьме до судного дня.
— Но почему ты помогаешь мне после
Хранительница знаний окинув меня насмешливым взглядом ответила:
— А ты уверена, что это ты его предала?
— Я сожгла фолиант, — опустив глаза я сдерживала нервное возбуждение, которое вот-вот грозило меня посетить.
— Не по своей воле, — она взяла мои руки в свои, я ощутила их родниковую прохладу. — Не забывай, что мы одно целое и для меня важно не что ты сделала, а почему. Идём! — она потянула меня. — У нас мало времени, слишком долго ты пробыла за гранью.
Я упрямо остановилась, выдергивая свои руки из её костлявой хватки.
— Даже если ты и выведешь меня отсюда какой в этом смысл, меня всё равно казнят?!
— Возможно. Каждое действие имеет свои последствия, но важно даже не это. Важно то, как ты будешь справляться с этими последствиями. Примешь бой, как воин, борясь до конца за то во что ты веришь или… спрячешься в небытие, предоставляя твоим близким расхлёбывать всю ту кашу, что ты заварила по собственной глупости и беспечности, самим, — хранительница отступила от меня на шаг. — Решай!
Я окинула её внимательным цепким взглядом, в который вложила так много всего: эмоции, чувства, страх, отчаянье и надежду. Не дожидаясь моего ответа, она протянула ко мне руку.
— Пока в душе тлеет надежда и человек борется сам или кто-то борется за него и вместо него бой не проигран.
Взяв её за руку, я тихо спросила уже зная на перёд, что впереди меня ждёт мало хорошего:
— Ты пройдёшь этот путь вместе со мной?
— До самого конца… — ответила она и всё исчезло.
Холодные тонкие пальцы с длинными и острыми, как когти дикой кошки ногтями впивались мне в плечи нервно, со злостью теребя моё почти бездыханное тело. Вонзаясь в нежную кожу, они протыкали её оставляя уродливые следы на теле. Боль от всего этого была не сильной, но раздражающей, приводящей в чувства. Непроизвольно отпихнув от себя своего мучителя, я распахнула глаза.
Первое, что предстало перед моими глазами это неестественно бледная женщина, с белоснежными, как свежий утренний снег волосами и холодными, как лёд, голубыми глазами.
«Альбинос», — первое, что пришло мне в голову.
Её ровная, словно гладильная доска, осанка и тот гордый и высокомерный взгляд, которым она меня наградила в совокупности с дорогими, брендовыми вещами в бело-бежевой цветовой палитре не оставляли никаких сомнений, что моя посетительница дама не простая, а значит явилась она ко мне не спроста.
Сидя напротив она молча внимательно рассматривала меня, словно я была диковинной зверушкой. Я в ответ рассматривала её. Но в отличие от снежной королевы мне хватило пары минут чтобы всё про неё понять: холодная, эгоистичная, пустая. Отведя взгляд в сторону, я лениво принялась бродить им по стенам помещения в котором, я очнулась.
Бетонные пошарпанные стены, окно с металлической решёткой, такие же двери и деревянная кушетка со старым, продавленным матрасом на котором я собственно говоря и сидела. В дальнем углу есть небольшой санузел, состоящий из некоего подобия унитаза, небольшой раковины и висящим над ней зеркалом.
«Сомнений быть не может, это тюрьма», — подумала я про себя. — «Значит эти твари вытащили меня из речки и принесли сюда, — я закусила губу. — Стефан… Стефан хочет, чтобы всё выглядело правильно, по закону. Вот в чём заключался его план, он не собирался просто меня скормить этим тварям. Он хотел меня прилюдно осудить и привести исполнение приговора на глазах у всех. Да, это выглядит логично… очень логично… Но я всё равно не могу понять зачем ему это? Что он от этого выигрывает? Да ничего! На моё место тут же назначат нового хранителя. В итоге он поменяет шило на мыло. Что-то очень важное постоянно ускользает от меня».
Я так задумалась, что совсем забыла о присутствии в моей камере этой мисс холодное совершенство, а вот ей похоже наше затянувшееся молчание надоело и она решила мне о себе напомнить:
— Ты, наверное, терзаешься вопросами кто я и что здесь делаю?
Желая сбить с неё спесь я, глядя прямо ей в глаза прямо и честно ответила, стирая с её лица мерзкую ехидную ухмылку:
— Вовсе нет. Мне на это наплевать, но, — я выдержала театральную паузу, — ты же всё равно это мне сейчас расскажешь. Ты же для этого сюда пришла.
Выражение лица этой ледышки стало ещё холоднее, а голубые глаза покрыла кромка льда.
— Дерзкая значит. Ну что ж, это было очень смело и глупо. Я не советовала бы тебе так со мной разговаривать если ты хочешь пожить ещё немного, — я ничего не ответила, и она продолжила: — Может тебе конечно и не интересно узнать кто я, но я всё равно это тебе расскажу, раз уж я пришла к тебе, — брезгливо скривившись, — сюда. Я Аврора, один из членов верховного совета, что будет тебя судить и по совместительству жена главы этого совета, Стефана.
Я ухмыльнулась.
— Ну и чего ты хочешь от меня Аврора, жена Стефана? Только не говори мне, что пришла сюда для того, чтобы даль мне возможность пожить подольше?
— Ты удивишься, но именно за этим я и пришла.
— С чего бы вдруг тебе это понадобилось? На мать Терезу ты не похожа.
— Ты права просто так мне это не нужно, а вот за небольшую услугу с твоей стороны я могла бы продлить твою жизнь ровно на три дня, — Аврора принялась играть кольцом, что был на безымянном пальце. — Согласна три дня это не так уж и много, но при определённых обстоятельствах не так уж и мало. За три дня много чего может случиться, — она задумчиво протянула, так как будто просто рассуждала сама с собой в слух. — Люди делали революцию и поднимали восстания за меньшее время.