Фанатик
Шрифт:
— Детектив третьего класса Эндрю Шилдс.
Он вышел из бунгало, закрыв за собой дверь.
Брок подождал, пока Шилдс подойдет к своей одежде, которая так и лежала на песке, затем сказал:
— Быстро же ты управился… Ну и как она?
Шилдс натянул одежду, угрюмо посмотрел на Брока.
— Ну и как она, Энди? Рассказывай, сердцеед.
— Мне кажется, ты вновь напрашиваешься на удар, — спокойно ответил Шилдс. — Так я это запросто устрою.
Обойдя Брока, он направился к полицейской машине.
Брок
— Минутку… — начал он.
— Убери свои лапы, — огрызнулся Шилдс, вырывая руку и продолжая идти в направлении автомобиля.
Брок схватился за рукоять пистолета, но затем убрал руку с оружия. С бессильной злобой он наблюдал, как Шилдс связывается по радиотелефону с полицейским управлением.
Стоя на коленях на диване и наклонившись вперед, Теа из окна наблюдала за волнующим ее спектаклем. Ее груди, налитые, как спелые груши, подрагивали от удовольствия.
Пятеро мужчин сидели вокруг стола в роскошном номере отеля «Бельведер». Марвин Уоррен, словно маятник, ходил по ковру взад и вперед.
Справа налево за столом сидели: шеф полиции Террел, Джесс Гамильтон из ЦРУ, Роджер Уильямс из ФБР, доктор Макс Хертц из клиники Гаррисона Уэнтворта и секретарь Марвина Уоррена — Алек Хори.
Уоррен перестал мерить шагами гостиную и спросил:
— Самое главное — можно ли доверять словам этой девушки?
— Думаю, что да, — сказал Террел. — С какой стати ей врать?
— Она утверждает, что у Форрестера имеется капсула с цианистым калием, — Уоррен недовольно поморщился. — При малейшей попытке схватить его, Форрестер ее раскусит. — Уоррен повернулся к Хертцу. — Он был вашим пациентом двадцать восемь месяцев. Как вы могли пропустить капсулу? Она наверняка была у него, когда его поместили в клинику.
Хертц пожал плечами.
— Это не удивительно. Вспомните, когда Герман Геринг решил покончить с собой, он принял яд, и никакая охрана не смогла ему помешать.
Уоррен подумал, затем кивнул.
— Да… согласен. Итак, доктор Форрестер покончит с собой при малейшей попытке нажима на него?
— Конечно, — без колебаний заявил Хертц. — Он может покончить с собой и без всяких на то оснований. Этот человек совершенно не дорожит собственной жизнью. Скажу больше, он может покончить с собой под влиянием случайного импульса.
Уоррен вновь принялся расхаживать по гостиной.
— Хорошо, доктор, — сказал он наконец. — Благодарю.
Поняв, что он может покинуть совещание, доктор поднялся из-за стола.
— Вы хотите, чтобы я остался здесь или же я могу вернуться в клинику?
— Вы можете возвратиться в клинику, доктор, — сказал Уоррен. — Уже поздно. Я думаю, вряд ли что случится до завтрашнего утра.
Когда Хертц ушел, Уоррен подошел к столу и уселся.
— Форрестер не сможет вновь скрыться? — спросил он Уильямса.
— На это у него нет ни единого шанса. Весь район, а в особенности дом, где он укрылся, под самой надежной охраной.
— Вы уверены?
— Да, сэр.
После некоторых размышлений Уоррен вновь обратился к Уильямсу:
— Я чувствовал бы себя более уверенным, если бы капитан Террел контролировал ситуацию на месте.
И Уильямс, и Террел поняли, что Уоррен хочет переговорить с Гамильтоном с глазу на глаз. Дело государственной важности, а Гамильтон — высокопоставленный офицер ЦРУ.
Они вышли. Оставшись вдвоем, Уоррен сказал:
— В настоящий момент Форрестер представляет для нашей страны исключительную ценность. Мы остро нуждаемся в его открытии. Он выставит нам какие-то требования, не знаю, какие именно, но мы пойдем на все, лишь бы он расшифровал формулу. Президент дал мне полную свободу действий. Ошибки нам не простят. Надеюсь, это вам понятно?
— Если Форрестер сделает попытку покинуть квартиру, как нам поступить в таком случае?
— Думаю, он никуда не уйдет.
Уоррен закурил. Его одолевала усталость. Утром — две встречи с президентом, потом сумасшедшая гонка в аэропорт, чтобы успеть на самолет в Парадиз-Сити. Ответственность, возложенная на него, давила тяжким грузом.
— У нас есть возможность позвонить Форрестеру?
— Разумеется, — Гамильтон открыл записную книжку. — Где-то у меня был его номер.
— Соедините меня с ним, — распорядился Уоррен, гася недокуренную сигарету.
Гамильтон велел телефонистке подключить их телефон к городской линии и набрал нужный номер. Уоррен взял телефонную трубку из его рук.
В трубке щелкнуло, и мужской голос сказал:
— Да.
— Доктор Форрестер? — Уоррен старался говорить спокойно.
— Да, я Форрестер.
— Это Марвин Уоррен. Как ваши дела, Пол?
Долгая пауза, затем Форрестер ответил:
— О… думаю… да. У меня все в порядке. Когда мы встретимся?
— Я только что прибыл из Вашингтона. Президент посылает вам привет. Он хочет знать…
— Когда мы встретимся? — голос Форрестера стал чужим и неприветливым.
— Я могу прийти прямо сейчас.
— Мисс Джакси сказала вам о моих условиях? Вы придете один. Это понятно?
— Да… конечно.
— Я жду вас, — Форрестер повесил трубку.
Уоррен поднялся, отодвинул стул.
— Он хочет встретиться со мной наедине.
Гамильтон озабоченно глянул на него.
— Он склонен к насилию, сэр. Это может быть опасно для вас…
— Президент полагает, что Форрестер в настоящий момент является самым ценным человеком у нас в стране, — спокойно сказал Уоррен. — Форрестер желает встретиться со мной. Я должен увидеться с ним… Идем!