Фанатки тоже пьют кофе на завтрак

Керн Саша

– Да, – ответил Натан.

– Твой друг очень веселый человек, – продолжила налаживать разговор я.

– Да, – согласился он.

На этот раз парень хотя бы посмотрел в мою сторону, но, как всегда, что-то обдумывая.

– Он тебе понравился? – неожиданно спросил он.

– Да, он просто душка, – озорно ответила я.

– Рад за вас.

– Что ты имеешь в виду? – теперь пришла моя очередь удивляться.

– Рад, что вы друг другу понравились, – равнодушно объяснил он. – Спокойной ночи.

Я хотела что-то сказать, открыв рот, но Джонатан направился к лестнице.

Я посмотрела на его удаляющуюся спину и тоже стала подниматься, направляясь в свою комнату.

– До завтра, – пролепетала я, проходя мимо него.

– Угу… – ответил он через плечо, криво усмехнувшись.

«Наверно, просто перепил», – подумала я, больше не найдя никакого объяснения происходящему. Эта смена настроения просто пугала, но думать об этом или о том, насколько насыщенным был сегодняшний день, не было сил.

***

Кто придумал после пробуждения желать доброго утра?! По себе знаю – «Утро добрым не бывает». Смена часовых поясов, алкоголь, новая обстановка и парень за стеной, который недавно говорил, что не верит мне, а потом поцеловал в губы – не способствовали в это утро хорошему настроению. Встала по будильнику и то только потому, что мама говорила в детстве, что спать весь день неприлично. К какой бы там матери отправить это приличие и будильник вместе с ним?

А я думала, что только в шестнадцать чувствуешь себя так паршиво, когда не знаешь, чего ждать от нового дня. Хорошо, что вчера я не перебрала со спиртным и физическое состояние вполне в норме, в отличие от Лиззи, которая мешала мартини с пивом и виски.

Принимая душ, я тихо напевала и думала обо всем произошедшем: о Коуле, о Томе, о том, что чаще всего люди совершенно не такие, как мы их себе представляем при первой встрече. Я очень расстроилась из-за Натана, потому что эти слова действительно ранили. Конечно, я не могла так быстро стать близкой подругой его семьи, но немного доверия заслуживала, потому что я не хотела сделать ничего плохого им.

Услышав шум открывающейся двери, я перестала петь и выглянула из-за шторки, но оказалось, что дверь закрыта, и звук, который я услышала, тоже мне показался. Клер предупредила, что уедет по делам, Ричард на работе, а Натан на съемках, поэтому я продолжила петь под душем, заканчивая утренние процедуры и размышляя о том, как мне теперь себя вести с последним из них.

Покидая туалетную комнату, я поняла, что мои слуховые галлюцинации более-менее реальны, звук исходил снизу, с первого этажа, поэтому я осторожно стала спускаться по лестнице, чтобы не спугнуть выдуманного моим воображением вора. В холле стояла подставка для зонтов, и я схватила первый попавшийся с выгнутой ручкой, похожий на трость. Потом представила себя со стороны: в пижаме, с зонтом в руках, с мокрыми волосами, и сама чуть не рассмеялась в голос. Зонт вернулся на место, а я стала пробираться к кухне, стараясь не шуметь. И в этот момент:

– Чего крадешься?! – напугал меня голос материализовавшегося из кухонного проема Джонатана. – Иди завтракать.

Я вздрогнула, мысленно ругая его последними словами, но все же расплылась в улыбке:

– Хорошо. Я сейчас.

«Джонатан

дома! Что он делает здесь? Как он напугал меня! Он подмигнул мне?» – я семенила по лестнице вверх, перепрыгивая с одной мысли на другую, которые не давали мне шанса вести себя с ним, как с обычным парнем из Ноттинг-Хилла.

Увидев в зеркале свое отражение, я только развела руками: волосы сырые, опять, топик тоже намочился, дурацкие пижамные штаны все помятые, вероятно моя участь встречаться с мужчиной моей мечты в самом неприглядном образе, чтобы никогда и не мечтать ему понравиться, хотя со вчерашнего дня я еще не решила, а хочу ли я сама ему нравиться. Поэтому при выборе одежды я руководствовалась холодным рассудком, который на некоторое время покидал меня в этом странном городе дождей и туманов. Надела джинсы и какую-то футболку. Волосы закрутила в пучок и вернулась в кухню, где никого уже не было.

– На плите разогретое молоко. На столе коробка хлопьев. Кофе в кофеварке. Приятного аппетита, – раздался голос из гостиной.

– Спасибо, – ответила я. – А ты?

– Я закончил.

– А…

Пришлось принимать пищу в одиночестве, но не в полном смысле этого слова, конечно. Джонатан находился где-то за стеной и мог слышать, как я буду чавкать, поэтому я осторожно налила в глубокую тарелку молоко и насыпала хлопьев, потом придвинула корзинку со сдобой и стала есть хлопья вприкуску с рогаликами, стараясь не шуметь и не думать о том, что съем со злости всю его любимую сдобу.

Мысли в этот момент посещали самые разнообразные, начиная с того, почему Коул не на съемках, заканчивая тем, почему он не предпринимает больше попыток поговорить со мной, ведь сейчас подходящий случай, нас никто не услышит. Еще я думала о Скарлетт и их отношениях, о том, что неправильно быть с одной девушкой и целовать другую, валяясь с ней в сугробе. Хотелось не думать о том, что Джонатан хороший актер и играет с легкостью в повседневной жизни, думать о том, что для него нет различия, где съемочная площадка, а где жизнь с ее несовпадениями со сценарием.

Парень появился в кухне так же внезапно, как и исчез, отчего я уже второй раз чуть не подавилась его любимыми рогаликами. Он схватил один и, удаляясь, бросил через плечо:

– Если что, я в своей комнате…

– А если что – это что? – сыронизировала я.

Он остановился и развернулся ко мне лицом.

– Если тебе что-то понадобится, – уточнил он, и уголки его губ слегка приподнялись в улыбке, хотя глаза устало смотрели мимо меня, отчего я поежилась, прогоняя холодок, крадущийся по спине.

Закончив завтрак, я сполоснула за собой посуду и прошлепала в гостиную,где включила убийцу времени – телевизор. Переключая каналы, я наткнулась на фильм с участием Джонатана Коула, где он играл впервые шестнадцатилетним парнем. Это была очень милая роль, после которой его заметили в Голливуде, и он стал тем, кем он стал.Тем, кто стал нужен мне и еще миллионам девушек по всему миру. Страшнее картины себе и нарисовать сложно, одно дело соперничать всего лишь с одной девушкой, другое – с миллионами его фанаток, таких же сумасшедших, как я сама.