Фанда.Ментал
Шрифт:
– Вы уверены??! – воскликнул Берно, испытав шок от этой новости.
– Да.
– Но этого не может быть, черт возьми!
– Берно, прошу, выслушайте!
– Опухоль!? – вырвался нервный смех.
– Простите!
Улыбка на лице Берно стала медленно исчезать, однако повисла в том пограничном состоянии, когда ее уже нет, но мышцы лица стараются изо всех сил удержать.
– Этого не может быть! Я даже не могу представить, что все так серьезно!
– К сожаленью, это так. Простите.
– И… И… каково же лечение?!
– В первую очередь, необходимо хирургическое удаление опухоли. После операции вам необходимо будет пройти терапию.
– Доктор,
– К сожалению, очень трудно назвать какие-то сроки. Нам необходимо еще сделать пункцию, взять образец.
– Доктор, сколько мне осталось жить?! – снова перебил Берно, постепенно вскипая от известия.
– Менее года!
После этих слов Фаталь опустил голову и, взявшись за висящий на шее кулон, с ухмылкой взглянул на Берно. Виво прикрыл на мгновение глаза и, сжав губы, отчаянно покачал головой.
– Черт подери, доктор! – произнес Берно, ощущая в теле дрожь колоссального напряжения и беспокойства.
– Постойте, куда вы?
– Доктор, мне нужно уехать. Я вернусь к вам на днях.
Встав со стула, Берно медленно вышел из кабинета. За ним, как шлейф из сухих листьев, последовали невидимые провожатые – болезнь и сопровождающее ее атрофированное сожаление доктора. Добравшись до машины, Берно плюхнулся в нее и, захлопнув дверь, обессиленно откинулся на спинку. Все тело охватила дрожь, на лоб выступил пот. Мир, такой прекрасный и необъятный несколько часов назад вмиг оказался чужим, предавшим, жестоким и потерявшим всякий смысл.
Все мои мысли оказываются в воронке отчаяния. Я – сама растерянность, каскад моментально проросших, словно сорняки, неприятных ощущений, я – склейка из моментов боли и вспыхивающего искрами страха за жизнь. Я не хочу так, не хочу умирать. Эй, никто не хочет моей смерти! Что же случилось? Где я ошибся, что я сделал не так? В чем был тогда смысл всего этого?!
Но что за унижение, что за попытка ухватиться за жизнь?! Каково мое достоинство на этом этапе жизни, каковы границы моего достоинства и гордости в осознании столь короткого и, что самое, страшное, предсказанного будущего?
Берно был полностью погружен в себя. Его бешеный мысленный поток и физический ступор нагнетали обстановку еще сильнее. Потребовалось около четверти часа, прежде чем он стал потихоньку успокаиваться. Ему вспомнились слова незнакомки о ребенке, которые теперь приняли понятный ему смысл, причудливый в своем уродстве и могущий убить. Не в силах больше выносить охвативший его поток негативных мыслей, Берно подумал о семье, о доме, желая поскорее поехать к Афине. Ему захотелось сказать – здесь и сейчас, не медля ни секунды, как он безмерно счастлив обнять ее, забыть про внезапное известие и пригласить ее на ужин в ресторан. Берно решительно захотелось превратить каждый день из тех, что ему отведено, в праздник. Казалось, вот оно, начало отсчета, чуть слышное тиканье часов, отведенных ему на этой земле. И каждый момент времени внезапно, словно молния, превращался в новую жизнь.
Берно завел машину, рядом с ним тут же оказался Фаталь. Виво пришлось смириться с этим и сесть назад. Машина тронулась с места
Берно зашел домой, медленно закрыл за собой дверь и прислонился к ней лбом. С этой секунды, оказавшись в своем жилище, он всем телом ощущал тепло другого человека, который находился с ним в одном доме и спал в соседней комнате. Постояв с минуту, Берно тихо приоткрыл дверь спальни. Через узкий проем он увидел ее, лежащую на боку, спрятавшуюся под тонким одеялом. Тихо войдя внутрь, он подошел к кровати, прилег сзади и обнял Афину. В комнату медленно вошли и Фаталь с Виво. Они встали в разных частях комнаты и наблюдали. Берно медленно опустил руку и принялся гладить живот своей жены, в котором рос их ребенок. В этот момент именно его хотелось ему увидеть больше всего на свете. Афина была на втором месяце беременности, хотя ей с мужем казалось, что прошло уже не меньше шести – настолько не терпелось им стать родителями. Лежа в этой позе, Берно гадал в уме, сколько же ему осталось и застанет ли он рождение ребенка. Он не мог понять, что будет тяжелее для него: не застать рождение ребенка или покинуть его живым, засыпающим на руках, пьющим молоко матери, плачущим по ночам.
Прошло около четверти часа, когда Афина приоткрыла глаза и повернулась к Берно.
– Я видела сон, – прошептала Афина, прижавшись губами к его подбородку.
– Какой?
– Я видела тебя, кружащего в воздухе вокруг меня, словно бабочка, но не могла тебя поймать. На твоей голове сидела змея и шептала что-то непонятное, – Афина опустила глаза и пыталась вспомнить дальше, – словно на незнакомом языке.
– Ты поймала меня?
– Да, но перед этим змея неожиданно отлетела в сторону, словно ее отшвырнула некая невидимая рука. Ты упал на землю, но стал вдруг маленьким, таким, каким ты был, возможно, в пятилетнем возрасте. – Афина на секунду помолчала и растерянно добавила:
– И говорил со мной каким-то другим голосом.
– Поехали ужинать в ресторан, это должно отвлечь тебя от непонятного сна, – предложил Берно, поправляя волосы жены.
Фаталь и Виво взглянули друг на друга и подошли ближе к кровати. Фаталь лег рядом с Берно, а Виво лег рядом с Афиной. Минутную тишину, в ходе которой влюбленные не отрывали взглядов, прервала Афина.
– Дорогой, может, лучше завтра? К нам вечером приедет моя давняя подруга, Лулу, помнишь ее? – тихо произнесла Афина, дотронувшись до губ мужа и проведя пальцем по шраму под его левым глазом.
– Хорошо, тогда завтра.
– Я приготовлю нам поесть, а ты пока выбери вино.
– Твоя подруга застанет нас в легком опьянении! – подмигнул Берно.
– Мы не успеем, она будет здесь совсем скоро.
Берно встал с постели подал руку жене, которая, вскочив, прыгнула Берно на спину. Они вышли из комнаты и направились на кухню, в то время как Фаталь и Виво остались лежать по краям кровати и еще с минуту смотрели друг на друга.
– Виво, если бы ты был осязаем, то задавил бы нашу пару! – подшутил вдруг Фаталь, тихо захихикав.
– Фаталь, если бы ты был осязаем, вызывал болезни лишь у мышей!
– Стоит признать, они красивая пара.
– Замолчи, ты меня раздражаешь!
– Я всего лишь сказал…
– Ты всего лишь меня раздражаешь!
Виво встал на ноги и принялся расхаживать по комнате. Ухмылка на лице Фаталя нервировала и беспокоила Виво. Он кидал короткие взгляды на Фаталя и продолжал метаться по комнате, хватаясь за голову и крепко сжимая кулаки.
– Не стоит так нервничать, – однотонно произнес Фаталь.