Фанфан-Тюльпан
Шрифт:
— Госпожа маркиза сейчас беседует с его величеством, — сообщила она.
— Хорошо, я подожду, — ответила госпожа Фавар.
Но в этот момент дверь в будуар маркизы с шумом отворилась и появилась разгневанная маркиза, держа в сжатом кулачке кружевной платочек. Госпожа Фавар поклонилась, удивленная таким неожиданным появлением, но лицо маркизы де Помпадур сразу посветлело, и она радостно воскликнула:
— О, я догадываюсь, дорогая мадам Фавар, что привело вас ко мне, я и сама весьма огорчена…
— Ах, — воскликнула актриса, — значит, вам известно, что мой муж арестован?
Пока госпожа Ван-Штейнберг приводила в порядок прическу маркизы около трюмо, на котором стояло множество хрустальных флаконов и массивных серебряных щеток, маркиза указала госпоже Фавар на канапе, стоявшее рядом, и объявила:
— Я только что поссорилась с королем!
— Мадам, что вы говорите? — воскликнула актриса.
— Узнав, что Фавар заключен в тюрьму, — продолжала маркиза, — я пошла к его величеству и задала ему вопрос, почему, вместо того, чтобы отправить в Бастилию шевалье де Люрбека, как я его просила, он выдал этому господину секретный приказ, по которому ваш муж отправлен в тюрьму Фор ль'Эвек!
При упоминании имени Люрбека камеристка приподняла голову.
Маркиза де Помпадур продолжала:
— И вот король вежливо, но сухо мне ответил: «Я в отчаянии от того, что огорчил вас, маркиза, но мне казалось, что я вам объяснил, чем обязан господину Люрбеку. Поэтому, по его просьбе, я вынужден был отправить господина Фавара в Фор ль'Эвек, где ему не будет плохо и где он останется лишь ненадолго». Я напрасно пыталась уговорить короля вернуться к своему первому решению. Он остановил меня словами: «Оставим эту тему. Она меня раздражает!» Я поняла, что настаивать бесполезно! Но, чтобы показать, насколько я обижена его позицией, я притворилась больной и заявила: «Сир, я уже несколько дней чувствую себя нездоровой. Надеюсь, ваше величество разрешит мне удалиться на недельку в замок Шуази?» Он сначала хотел резко возразить, но сдержался и ответил мне недовольным тоном: «Поступайте, как вам нравится, маркиза!» И я, несмотря на то, что была очень сердита, сделала весьма церемонный реверанс. Я сразу же поняла по его поведению, что ему очень хочется удержать меня, но не дала ему на это времени и вернулась к себе.
— Мадам, — сказала актриса, — я чрезвычайно огорчена, что мы с мужем невольно послужили причиной размолвки между вами и его величеством…
— Не беспокойтесь, — сказала маркиза с лукавым блеском в глазах. — Размолвка долго не продлится. Не пройдет и недели, как он либо позовет меня к себе, либо сам приедет за мной!
— А вот что меня удивляет, — сказала госпожа Фавар, — так это то, что его величество без колебаний отказал вам и вызвал ваше недовольство, потакая Люрбеку!
— Да, этот человек, — сказала маркиза Помпадур, — пока одержал надо мной победу. Но такое оскорбление не пройдет ему безнаказанно. Я начинаю беспощадную войну с ним и, несомненно, вскоре получу реванш. Вашему мужу будет возвращена свобода, а датчанин — обещаю вам — познакомится с королевской тюрьмой!
В ту секунду, когда она произнесла эти слова, госпожа Ван-Штейнберг, слегка побледнев, уронила хрустальный флакон, который разбился на мелкие куски о мрамор туалетного столика маркизы. Маркиза, раздосадованная, обернулась и сказала ей:
— Как вы неловки! — А затем продолжала:
— Я сейчас же уезжаю в Шуази. Отправляйтесь туда и подготовьте все, что нужно для моего прибытия.
Камеристка низко поклонилась и поспешно исчезла. Тогда фаворитка короля села рядом с госпожой Фавар на канапе и спросила:
— А ваш несчастный друг, Фанфан-Тюльпан, казнен?
Актриса ответила не сразу — она размышляла. Затем, наклонившись к уху маркизы, прошептала:
— Мадам, я доверю вам один большой секрет: Фанфан жив!
— Да, но, насколько я знаю, — удивилась маркиза, — король не подписывал указа о помиловании!
— Провидение в лице старого солдата, который теперь служит у меня управляющим труппы, спасло его.
— О, расскажите мне, как это произошло! — живо заинтересованная, спросила фаворитка короля.
— Я сама не знаю, да у меня и времени не было выяснять все детали этой истории. Могу вам только сказать, что сегодня рано утром наш Бравый Вояка привез ко мне Фанфана, живого и невредимого, и что сейчас он у меня дома вместе со своей невестой!
— Я в восторге от этой новости! — воскликнула госпожа маркиза. — Так как молодой человек — не хочу от вас скрывать — мне весьма симпатичен.
— Тогда, — продолжала госпожа Фавар, — могу я умолять вас проявить столь свойственную вам доброту и оказать нам большую милость?
— Она вам обещана заранее!
— Нельзя, чтобы несчастный юноша рисковал быть узнанным кем-нибудь из наших противников. Могли ли бы вы, мадам, помочь спрятать его?
Фаворитка короля задумалась на несколько минут, а потом решила, что приятное общество доставит ей развлечение во время ее короткого добровольного одиночества, и весело сказала:
— Поезжайте побыстрее домой и затем догоните меня по дороге в Шуази вместе с вашей Фикефлёр и ее Фанфаном. Я попробую соорудить ему в замке приятное убежище.
Госпожа Фавар, чрезвычайно довольная ее решением, которое должно было положить конец волнениям Перетты, рассыпавшись в благодарностях, поспешила обратно в столицу. Едва она вернулась домой, как Перетта и Фанфан засыпали ее вопросами:
— Господина Фавара выпустят из тюрьмы?
— А что вам сказала маркиза де Помпадур?
— А Люрбека накажут?
— Дорогие друзья, — ответила госпожа Фавар, — я еще не смогла получить помилования для мужа!
— Ой, что же теперь будет?
— Но у меня есть основания полагать, что его заключение не продлится долго!
— Будем надеяться на это!
— А пока я привезла вам хорошую новость: госпожа маркиза выразила желание помочь нам спрятать Фанфана. Она пригласила нас всех в ее замок в Шуази, и нужно, не медля, собираться в дорогу.
— Браво! — радостно воскликнула Перетта. — Я позову Мартину и велю ей собрать наши вещи.
— Да, — прервал ее Фанфан-Тюльпан, — но как сделать так, чтобы я мог выйти из дому незамеченным? Может быть, за нами следят, и ни в коем случае нельзя, чтобы меня узнали!
— Лучший способ, — объявила Перетта, — переодеться кем-нибудь. Может быть, в платье аббата?