Фанфан-Тюльпан
Шрифт:
— Ах ты, мерзкий шпион! Подлый мошенник! Ну, погоди, близок час, когда ты мне заплатишь за все сразу!
Глава XV
«ГОСПОДИН ДЕ ЛЮРБЕК, ВАШ ЧАС ПРОБИЛ!»
Карета, в которой Перетту держали взаперти, стояла в ожидании за церковью на маленькой площади. Трое мрачных мужчин топтались около и с беспокойством ожидали хозяина. А внутри томилась измученная тревогой и страхом молодая девушка. Возчик преодолел без остановок расстояние от Парижа до Фландрии. На каждой из почтовых станций, лежавших на их пути, их приезда уже ждала готовая берлина с запряженными лошадьми, и ее спутники приносили ей в карету холодное мясо, сыр и фрукты.
Она много раз пыталась протестовать, звать на помощь, но стражи пригрозили ей, что, если она будет шуметь, они ее тут же убьют. И было ясно, что они это сделают без всяких колебаний. Ей пришлось замолчать в надежде, что подвернется случай, когда можно будет обмануть их и удрать. Но у нее ничего не получилось — слуги шевалье поздно вечером, уже в темноте, привезли ее в какую-то лачугу в затерянном селении, где и поручили заботам и бдительной охране насмерть запуганной старой крестьянки. Перетта пришла в полное отчаяние. Так прошло много дней: она не видела ни одного живого существа, кроме угрюмой старухи, и не слышала ни одного человеческого голоса, кроме грубых и хриплых голосов сообщников Люрбека, которые непрерывно играли в карты в соседней комнате.
Однажды утром она проснулась, услышав знакомый, внушающий ей страх и отвращение голос — голос Люрбека, отдававшего какие-то приказания. Она стала стучать в дверь, кричала, умоляла выпустить ее. Только насмешливый хохот был ей ответом.
Вскоре она услышала далекий шум пушечных выстрелов. Он все приближался, и девушка поняла, что к деревне подходят французы. Забрезжил луч надежды. Сердце Перетты гулко застучало. Она была твердо уверена в том, что ее Фанфан находится во главе французских войск и скоро придет и освободит ее. Но ее стражи снова грубо вытащили ее из лачуги и втолкнули в карету. Больше часа она, умирая от страха и отчаяния, не знала, что ее ждет. Портьеры ее кареты были тщательно задернуты и закреплены, и, почти в полной темноте, она могла только прислушиваться и стараться понять, что происходит снаружи. Вокруг кареты что-то гремело, стучало, слышались голоса и незнакомая речь. Это было отступление английской армии. Уже первые отступающие в беспорядке пробегали мимо. Она слышала, как на церковку селения с грохотом падают снаряды.
Звенели стекла, с шумом летели вниз обломки стен. Ее стражи, сами перепуганные, жались к карете, как жмутся к деревьям птицы в бурю. Разрозненные группы голландских кавалеристов проезжали через деревушку. Бегущие были испуганы и растеряны. Дребезжа, ехали ящики со снарядами. У одного лафета с сухим треском сломалось колесо, и неподвижная пушка загромоздила всю улицу. Шотландцы, измученные боями, шли, опустив оружие, а раненые, которые не могли больше идти, падали на ступени церкви.
И посреди всего вдруг появился Люрбек со своим эскортом и с добычей. Шпион, не подозревая о том, что за ним гонится Фанфан, убедился, что находится на правильной дороге. Он замедлил движение и крикнул своим спутникам:
— Мы объехали расположение французов и скоро будем в безопасности! — Эскорт ответил громким «ура!». — Берем направление на деревню. Вперед!
Госпожа Фавар, не приходившая в сознание на протяжении всего пути, оставалась немой и неподвижной на седле Люрбека. Она очнулась в тот момент, когда ее похитители выехали на площадь селения. Актриса заметила стоявшую около церкви карету и группу мужчин, которые сразу же бросились к Люрбеку. И тот весело сообщил им:
— А я привез вам новую дичь! У нас был удачный день!
Злодеи схватили актрису и втолкнули ее внутрь кареты. Она с ужасом увидела там какую-то женщину. Но скоро при свете молнии она разглядела и узнала Перетту! Пленницы бросились в объятья друг дружке, и в этот самый момент карета сорвалась с места и помчалась, эскортируемая Люрбеком, который ехал справа от нее.
Госпожа Фавар едва успела объяснить Перетте, каким образом ее похитили, как вдруг карета резко остановилась: дорога была загорожена пушкой и разбитым ящиком с ядрами, который бегущие от врага артиллеристы в спешке бросили на произвол судьбы. Нужно было освободить дорогу — иначе проехать было нельзя.
Трое мужчин, находившиеся на запятках кареты, и кучер соскочили на землю и стали второпях разворачивать карету и лошадей, чтобы, объехав препятствие, следовать дальше. Но пока эти меры принимались, — что на узкой дороге сделать было нелегко, — Фанфан и его кавалеристы уже въехали в деревню. Первый кавалер Франции сразу же увидел карету, окруженную верховыми и пешими весьма подозрительного вида.
— Ага, вот они! — крикнул он.
Взвод драгун под командой Фанфана-Тюльпана с яростью напал на Люрбека и его эскорт. Английские гренадеры достали пистолеты и стали стрелять. Двое французских кавалеристов, убитые, упали на землю. Но пули не остановили Фанфана. Сообщники шпиона поняли, что их дело — пропащее, и бросились наутек, как и трое или четверо гренадеров, даже не успевших дать ни одного выстрела. Фанфан уже хотел вскочить на одну из лошадей, запряженных в берлину, когда Люрбек, спокойно остававшийся на своем месте справа от кареты, резко открыл ее правое окно. Фанфан, не обращая внимания на свистевшие вокруг него пули, спрыгнул на землю и попытался открыть левое окно, но оно было плотно закрыто. Он решил с саблей наголо броситься на шевалье. Люрбек нацелил оба своих пистолета на женщин, сидевших в карете. Фанфан, Бравый Вояка и их люди замерли неподвижно: негодяй, не теряя самообладания, презрительно оглядел окружавших его всадников и спокойным голосом сказал:
— Если вы сделаете попытку задержать меня и этих женщин, я их убью!
Его глаза горели стальным блеском — в них была абсолютная и безжалостная решимость. Бравый Вояка и драгуны замерли. В этот миг что-то мелькнуло в воздухе и рухнуло сверху на седло Люрбека. Это был Фанфан-Тюльпан. С невероятной ловкостью и быстротой он вскарабкался на верх кареты, оттуда одним прыжком слетел на лошадь Люрбека и ударом железного кулака заставил бандита опустить пистолеты. Шевалье попытался отбиться, раздался выстрел, Бравому Вояке пуля попала в бедро. Старый солдат качнулся в седле и рухнул наземь как дуб, сраженный молнией. Его правая нога запуталась в упряжи, и лошадь, испуганная стрельбой, понесла и вытащила его на площадь перед церковью. Но один из драгун сумел остановить ее, а двое других подняли раненого и освободили ногу.
Между первым кавалером Франции и шпионом герцога Камберленда завязалась смертельная битва. Через несколько секунд они оба, сплетясь в клубок, покатились по земле. Французские солдаты бросились Фанфану на помощь, но он громко закричал, продолжая держать своего ненавистного врага мертвой хваткой:
— Отойдите! Я хочу один свести с ним счеты. Не трогайтесь с места!
Он поднялся на ноги и дал подняться Люрбеку, в драке выпустившему пистолеты из рук. Потом вынул саблю и встал в позицию. Шевалье тоже обнажил шпагу. Началась страшная дуэль. Женщины, похолодев, смотрели в окно кареты на жестокий поединок. Перетта горячо молилась о победе жениха. Дикая, давно накопившаяся злоба направляла шпагу шевалье. Он понимал, что для него все кончено. Его окружали французы, и, даже если бы он вышел из дуэли победителем, его все равно убили бы тут же на месте. Но он не хотел умирать, прежде чем не убьет того, кто все время становился ему поперек дороги и всегда брал над ним верх. Он пустил в ход все силы, всю ловкость, всю точность движений, какими обладал, чтобы отразить удары Фанфана и самому нанести противнику смертельный удар.
Но первый кавалер Франции был одним из лучших фехтовальщиков во всей французской армии, и уроки Бравого Вояки не прошли для него даром. Он долго выматывал Люрбека и, наконец, в подходящий момент вонзил ему шпагу в грудь. Справедливый суд свершился. Шпион упал с проколотым насквозь сердцем. Всеобщий крик ликования ознаменовал этот миг. Женщины кинулись в объятья друг дружке, заливаясь слезами счастья. Пока солдаты относили раненого Бравого Вояку в карету, Фанфан наконец смог обнять любимую невесту.