Фанфик Четверо лучших
Шрифт:
— Моя?! — изумилась она, благоговейно касаясь древней обложки. — «Демонология»?
— Берите, ваша. «Зелья друидов» отдать не могу, сами понимаете, кому она нужна.
Девушка поёжилась, прижимая книгу к груди.
— Спасибо, милорд...
— Не за что, мисс. И вот ещё — чтобы не было недомолвок — общество чистокровных открыто для всех, кто пожелает принять его законы и традиции.
Она кивнула, поняв.
— А как поживает Рональд? — спросил я, резко меняя тему, чтобы не дать ей возможности солгать. — Всё ещё под
— Да, миссис Уизли только выпустила его сегодня на завтрак. Он просидит в комнате до обеда, а потом до ужина... Она, знаете ли, очень рассердилась. А что такое?
— Да нет, — я пожал плечами. — Ничего. Вы обидитесь, но приятно знать, что он наказан.
— Я вас понимаю, милорд, — серьёзно сказала она.
От Норы раздался вопль:
— Гермиона-а!
— Ой, я побегу! — спохватилась она. — А то они совсем с ума сойдут.
— Книгу уменьшите, — напомнил я.
— Да, точно. Спасибо, милорд. Увидите Гарри — передавайте, что мы в него верим!
Она убежала с уменьшенным фолиантом в кармане, а я вздохнул и прошёлся по берегу туда-сюда. До обеда, значит... Я щёлкнул пальцами.
— Дриппи!
32. ГП. Мир
Не открывая глаз, я сладко потянулся: давно мне не удавалось так хорошо выспаться. Если бы от голода не сводило живот, моё состояние можно было бы назвать блаженным. Голод. Бессонная ночь. Ритуал. Галифакс — отрава! Я подскочил на кровати, зачем-то ощупывая себя, чтобы удостовериться, что не мёртв. Ну конечно, я жив! Не стали бы они меня убивать, не исчерпав всех моих возможностей...
Успокоившись, я зевнул, сполз с кровати, нашарил рядом на тумбочке очки и палочку, вытащил из кармана уменьшенный сундук и, придав ему настоящий размер, открыл. В комнате было темно, поэтому я, недолго думая, отдёрнул чёрную штору — и обомлел, с трудом возвращая себе чувство времени. Находясь в незнакомом месте, я не мог сориентироваться по сторонам света, но то, что я видел, никак нельзя было назвать рассветом. Прямо перед моим глазами находилась глухая кирпичная стена — это был соседний дом, а над его крышей алым и оранжевым пылало небо. Определённо, это был закат. Я протёр сначала очки, потом глаза. Наверняка меня предательски усыпили только для того, чтобы я не путался под ногами и можно было посовещаться в тесном, так сказать, семейном кругу. Сволочи, короче.
За размышлениями я не заметил, что открыл сундук и уже держу в руках обе вещи, которые намеревался из него достать: карту Таро и колдографию. Я положил их в карман и, на всякий случай держа наготове палочку, вышел из комнаты.
Моим глазам предстал тёмный коридор, в конце которого была закрытая дверь. Такая же дверь обнаружилась и слева, а справа была лестница. В доме царила мёртвая тишина, и я осторожно спустился вниз. Хорёк обнаружился в гостиной, на подоконнике.
— Привет, — сказал я хриплым со сна голосом, отдёргивая свежую
— Привет, — не поворачивая головы, сказал Малфой.
— Это твоё, возьми, — как можно более нейтральным тоном сказал я, протягивая ему карту и колдографию. Он обернулся, мельком взглянул на мою руку, потом поднял на меня почти прозрачные глаза. Взял нерешительно, как будто думал, что это ловушка. Посмотрел, убрал в нагрудный карман новой рубашки. Сто пудов, успели завести домовика. Мотался небось, бедолага, весь день отсюда в имение и таскал Хорьку шмотки...
— Спасибо.
— Не за что, — вместо того, чтобы отправиться на кухню, как мне настойчиво советовал желудок, я присел рядом с Малфоем.
— Драко.
— Что, Поттер, — он повернулся ко мне, — извиниться хочешь, наверное?
— Угадал, — немного обескураженно признался я. — Как ты понял?
— У тебя же на лице всё написано, — усмехнулся он. Я по привычке ожидал насмешки, но это была просто ирония. — Учись держать лицо. Надевай маску, понимаешь?
— Как ты? — уточнил я, глядя на него.
— Ага, — просто подтвердил он. — Ну?
— Что — ну? — не понял я.
— Ты извиниться хотел, — напомнил он. — Извиняйся, я тебя внимательно слушаю.
Я не понял, издевается он или просто хочет сполна насладиться моментом.
— Мне на коленях или как? — неловко пошутил я и по блеску серебристых глаз понял, что он предпочёл истолковать это серьёзно.
— Великолепная идея! Ты сам предложил, — воодушевлённо воскликнул Хорёк. — На колени!
Что-то было в его тоне такое, отчего идея с коленопреклонением неожиданно начала мне нравиться. Я сполз с подоконника, отошёл на пару шагов, и, повернувшись, бухнулся на колени, зачем-то ещё молитвенно сложив руки на груди.
— Я прошу у тебя прощения за всё, что сделал тебе плохого, — заговорил я, тщательно подбирая слова. — И за то, что отверг твою дружбу. И за то, что не давал тебе выиграть ни один матч. И за то, что из-за меня тебя превратили в хорька. И за то, что это из-за меня в твою семью пришла беда. И за Сектумсемпру. Но я надеюсь, что спасением твоей драгоценной жизни я заслужил того, чтобы...
Я не сразу заметил, что он фыркает, а когда он засмеялся, было уже поздно. Я так и уставился на него, стоя на коленях. Потом до меня дошло: я впервые видел его смеющимся искренне и весело.
— Эй, ты чего? Я серьёзно говорю!
Он встал с подоконника и покровительственно простёр надо мной руку.
— Я прощаю тебя, ничтожный Поттер! — проговорил он сквозь смех. — И надеюсь, что ты будешь верно служить мне в дальнейшем!
Я застыл на коленях, чувствуя себя идиотом. Впору было обидеться, но я почему-то зафыркал вместе с Малфоем. Внезапно наше положение напомнило мне кое-что из порножурнальчика, и мне стало не до смеха. Я поспешно вскочил на ноги, злясь на самого себя за глупые ассоциации.