Фанфик Не имея звезды

Дрой

— Мы вообще-то поговорить хотели, — заметила Грейнджер.

— О том, как было бы здорово все разузнать о Блэке?

Трио поперхнулось, но чем поперхнулся Поттер — не знает никто. Невидимки, они такие.

— Как ты...

— Я же Герберт Ланс, — пожал плечами все еще чуть хвастливый юноша. — Нет того, чего бы я не знал.

— Ну-ну, — почему-то загадочно протянула Гермиона.

Проныре так и хотелось заявить, что он даже против воли догадался о её маховике-времени, но решил, что это будет лишнее. Пусть девушка пребывает в блаженном неведении о том, что слизеринцу все известно. Самое смешное было, что её друзья даже не догадывались, а Ланс расколол загадку даже не собираясь этого делать. Просто в какой-то момент не понять было уже невозможно.

Впрочем, Проныра все же собирался ответить нечто такое, но тут в помещение появились новые действующие лица — мадам Розмерта, хозяйка паба, профессор МакГонагалл и, что удивительно — Министр Фадж. К ним присоединился непонятно откуда взявшийся Флитвик и еще какой-то мужик.

На какую-то часть гоблин заметил Герберта, который в свою очередь кивнул мастеру чар, но было видно, что в данном случае Филиус предпочел бы вести разговор в другом месте.

— Ах это вы Министр, — начала разоряться Розмерта, уперев руки в довольно крупные бока. — Решили прийти посмотреть на дело рук своих? А? Всех посетителей мне разогнали своими дементорами!

— Розмерта, дорогая, — Министр в примирительном жесте поднял ладони и попытался утихомирить хозяйку заведения. — Ты же понимаешь, что это все из-за Блэка.

— Блэка, — тут же понурилась владелица паба и даже поникла. — А ведь каким она парнем был... и как с Поттерами друж...

— Розмерта! — чуть прикрикнула МакГонагалл, незаметно кивая на Рыжего и Дэнжер. — Не здесь.

— Ах ну да, что это я вас в зале держу, пройдемте-ка наверх.

И четыре волшебника стали подниматься по лестнице, ведущей к комнатам. Никто и сообразить ничего не успел, как послышался звук отодвигающегося стула и прозвучало шуршание ткани о древянный пол.

— Гарри! — шикнула Гермиона, но Поттер, судя по запаху, уже умчался по лестнице.

— Во дает, — протянул Ланс, закидывая ноги на освободившийся стул.

— И что нам делать? — это, как вам наверно понятно — Рональд спросил.

— Ждать. — тяжело пробурчала Грейнджер.

Ланс же мысленно победно улыбнулся и прикрыл глаза. Как-то опустился мрак, звуки стали во много раз отчетливее, будто кто-то повернул рубильник, усилив их в несколько раз, но Лансу было не до гомона толпы посетителей. Он мысленно поднялся по лестнице, оставляя позади фоновый шум и гам, так же мысленно приложился ухом к замочной скважине и вслушался в голоса. Они сперва звучали тихо-тихо, будто из-под полы, но чем больше прислушивался Ланс, тем отчетливее различал слова, а вскоре понимал всю речь целиком.

— Такая трагедия, такая трагедия, а ведь каким он был хорошим, каким хорошим.

— Многие бы с тобой не согласились дорогая. Чего они только с Поттером на пару не вытворяли.

— Так ведь по молодости же, по горячности, ах, как печально... А помните, прфоессор Флитвик,к ак они на третьем курсе новогоднюю елку взорвали?

— Помню.

— Но как же так, как же так...

— Люди меняются, Розмерта, — скорее всего, это была МакГи, но сам тон голосов было различить сложно, будто они были одноцветным. В конце концов Ланс ведь не зверь, чтобы еще и это различать.

— Но не за пару лет. Ведь оба после школы сражались с Темным Лордом. Какими же они были друзьями, ну прямо братьями... Водой не разлить было...

— Если мне память не изменяет — Блэк был шафером на свадьбе мистера и миссис Поттер?

— Конечно. Вся четверка там была, но Блэк — только он вместе с другом у алтаря стоял. Самый близкий, самый верный...

— Оказавшийся в итоге предателем, кто бы мог подумать... От Питтегрю только палец остался, только мизинец.

Тут послышался дверной скрип и резкий стук ботинок по лестнице. Это был Поттер — без сомнения. Он буквально вылетел из заведения, а друзья бросились за ним. Ланс решил задержаться и дослушать.

— По словам охранников, перед побегом Блэк все повторял — «Он в Хогвартсе, он в Хогвартсе». Так что ты не серчай Розмерта, времена нынче такие.

— Да что там, я понимаю. Вот ведь Гарри тяжело наверно.

— Он не знает о Блэке всего — ему не сказали.

— Ну и правильно, не надо знать такое — нельзя.

— Но самое удивительное, — вновь вклинился голос, который, вероятно, принадлежал Министру. —Беллатриса Лейстрендж, сидевшая в соседней камере, тоже стала странно себя вести.

— А разве так было не всегда?

— В каком-то роде да, но сейчас она буквально поражает. Забилась в угол, дрожит от страха и все причитает — «Он придет за мной, он придет за мной». Дементоры говорят, что такого страха еще никогда от заключенных не исходило.

— Кого же может так бояться Лейстрендж?

— Кто знает, кто знает. Может думает, что сын Фрэнка и Алисы явиться отомстить...

Дальше Ланс не стал слушать. Он не хотел пропускать все веселье, которое начнется, когда Рон и Гермиона нагонят Поттера. А то что веселье будет — можно даже не сомневаться. Проныра и в этот раз оставил несколько бронзовых монеток на чай, вновь напялил ушанку, запахнул пальто и отправился на выход.

На улицу все еще дул сильный северный ветер, принесший с собой настоящую пургу. Наверно те русские сейчас бы рассмеялись, заявив, что это не пурга а так — легкая непогода, но Лансу хватало и этого. Вмиг замерзли ресницы, разве что не обзаведясь сосульками, глаза заболели, а кожа на губах стала натягивать как резина надуваемого шарика. Было холодно. Герберт ненавидел холод, но любопытство вело его дальше.

Несмотря на стужу, Герберт все же сумел разобрать в воздухе нужные ему запахи. Словно ищейка, потягивая носом, он пошел по направлению к лесной опушке. Вокруг все еще бродили люди, ища укрытие, забредая либо в паб Розмерты, либо в бар Абефорта. Но чем ближе было к лесу — тем меньше встречалось прохожих и смеющихся парней, укрывающих девушек от стужи своим телом.

Многим лес зимой казался чем-то сюрреалистично прекрасным. Все эти снежные шапки, ели, одевшие на себя пушистые тулупы, снежные поляны и тропинки, игра света в кристалликах льда, но Ланс не любил зимний лес. Зимний лес молчал, он ничего не рассказывал юноше, не было ни зверья, ни птиц, ровным счетом ни-че-го. И чем глубже Проныра забирался в зимний лес, тем сильнее он хотел спать. Глаза сами собой слипались, хотелось поглубже завернуться в теплые одежды. Завалиться куда-нибудь и просыпаться пару раз в день на несколько часов — поесть. Но Проныра все же мог с легкостью справиться с этим наваждением — спать хотела только часть его, а вторая чувствовала себя вполне нормально.