Фанфик Не имея звезды

Дрой

Наконец среди деревьев Ланс различил три фигуры. Самая высокая стояла рядом с коренастой, сидевшей на пне, а третья, сжалась комочком, обняв коренастого. Если Рон и ревновал к другу, то скрывал это вполне себе успешно. Но это мало волновало Ланса. Кажется, он поспел к самому весель. Поттер чуть ли не захлебывался слезами и сжимал свои мелкие кулачки. Жалкое зрелище. Сильнее слабости Ланс не терпел только слезы — не важно, мужские или женские. Они всегда выводили его из себя. Впрочем, выводили мужские, а женские вызывали растерянность смешанную с раздражением.

— Они верили ему, — расслышал Ланс всхлипы. Гебу тут же захотелось вмазать Поттеру. Ну какой уважающий себя парень будет ныть перед девчонкой. Это же все, после такого финта в глазах любой стоящей леди, ты будешь ниже плинтуса. — Они верили, а он их предал! Предал!

— Гарри... — шептала Гермиона, но ей было не найти слов утешения.

Она попросту не могла понять Поттера. Да и мало кто мог — Невилл мог, сирота с шетого курса Пуффендуя — могла, Ланс — мог, но не хотел понимать такой слабости. В его понимаии все было просто — убей врага, живи счастливо. Ни слез, не переживаний, только момент и радость в этом моменте. Нет ни вчера, ни завтра, только сейчас. Но чтобы жить с такими принципами, нужно прожить большую часть в Скэри, когда вспоминая о вчера, хочется выть, раздирая глотку, а завтра лучше и не думать, потому что его может и не быть. Нет, Лансу было не хотелось понимать этих домашних детей.

— Я найду его и... отомщу. Слышите — я убью его!

Рон и Гермиона выглядели растеренными, а щеки Поттера уже блестели от заиндевевших слезных дорожек. Тут Ланс просто не смог сдержаться и дал выход своему зимнему раздражению. На поляне, среди снега и ветра, засивстел смех, похожий на весеннюю капель, но, несмотря на это он был весьма и весьма обидным.

Поттер с угрозой взглянул в сторону Ланса, Рон сжал кулаки, Гермиона поджала губы, а Герберт все никак не мог остановиться. Он прислонился к дереву и хохотал. Он смеялся не только над Трио, но и над тем. Что понял насколько сильно он отличается от волшебников, живущих в замке. Не только внешне, не только по силе, но и тем, как смотрит на жизнь. Когда-то ему казалось что это маги ненормальные, но теперь Лансу вдруг отчетливо стало понятно — ненормален он сам, его детство, его ценности, принципы и понятия, все это ненормально для цивилизованного общества, в се это слишком сильно провоняло Скэри-сквером. И смешно становилось от того, что так хочется хоть мгновение стать таким же наивным и простым как Поттер, хочется, но неможется. Правильно говорил Флитвик — понять могут единицы, держаться нужно только таких. Лансу было не за кого держаться в волшебном мире...

— Ой, ну ты даешь, — утер слезы Проныра и передразнил Очкарика. — «Я убью его»! Ха-ха-ха-ха.

— Ты... — прорычал Рональд.

— Нет, ну вы только предствьте эту картину. Поттер, обливаясь слезами, вытащит палочку и закидает Блэка оглушителями или заклятьями ватных ног! Хотя нет, предварительно, я уверен, ты применишь навык всепрощения и вселенской справедливости и отправишь Блэка к властям.

— Что ты хочешь этим сказать? — прошипела Грейнджер поднимаясь на ноги и зачем-то закрывая Поттера.

Вот об этом Ланс и говорил. Гермиона уже инстинктивно держит кореша за слабака, и срабатывает материнский инстинкт защиты. Мерзость...

— То, что говорю, — пожал плечами Проныра. — Поттер нытик, слабак и баба. Еще и дурак к тому же.

— Ты не смеешь так говорить о Гарри! — завопил Рональд. — Немедленно возьми свои слова обратно!

— Прошу, Рыжий, заставь меня это сделать — взять их обратно.

В этот раз никто не остановил Уизли и тот вскинул палочку. В тот же миг пространство прочертила белая молния. Рон упал на снег прижимая руку к щеке из которой резво била кровь. Рядом лежала острая сосулька, брошенная с силой вылетевшего из арбалета стального болта.

— Не получилось, да? — ухмыльнулся Ланс.

Он чувствовал себя превосходно. Наконец-то драка, наконец-то так быстро и отчаянно бьётся сердце, так легко дышать и так ярки краски. Наконец-то ему тепло...

Что-то попыталась наколдовать Гермиона, но Ланс был быстрее. Он выстрелил связывающими чарами и рука Гермионы мигом привязалась крепки веревками к телу. Палочка смотрела аккурат ей под ноги. Следующими чарами Проныра легко уронил девушку в снег, так что у неё не было и шанса сделать что-либо.

— Раз на раз, Поттер. Все как ты любишь — все по гриффиндорски.

Гарри, вошедший в свою боевую раскачку, долго не думал. Он вскинул палочку и громко рявкнул:

— Expulsio!

Ланс буквально почувствовал, как на него надвигается стена из сжатого воздуха. На одних рефлексах и реакции слизеринец совершил головокружительный прыжок, оказавшись вдалеке от зоны поражения. Потом раздался взрыв. Снег разметало в клочья, подломило несколько деревьев, в воздух взлетели комья земли, а на том месте где стоял Проныра образовалась немалых размеров воронка.

Поттер, как и все волшебники его возраста, застыл, засмотревшись на дело рук своих и это стоило ему всего. Палочка Ланса замелькала, сливаясь в один огненный шар, в воздухе засвистели Старшие руны, мысленно шепталась невербальная формула, а потом и вербальная:

— Ignis Flamantis!

Когда-то давно один маньяк сказал что у Ланса не хватит сил на «Пламенную Плеть», но он был не прав — у Геба хватило. Но Лансу это заклинание показалось слишком громоздким, слишком убогим, лишенным грации, шарма, стиля и всего того, чего так ценили Проныра с Флитвиком. Так что Ланс создал свои чары — чары Пламенного Кнута. Им можно было надрезать, можно было бить, можно было обжигать, или использовать вместо того самого кнута. Легко, элегантно и смертельно опасно.

Щелкнул Пламенный кнут (одно из четерех заклинаний, не имеющих отношения к Пламенным Зверям) и палочка Поттера вылетела у того из рук. Гарри скривился — на руке расползался огромный синяк. Ланс не хотел обжигать — не стоит оставлять столь явных следов.

Новый взмах палочки и кнут обвился вокруг шеи Поттера, сжав её в тиски. Гарри охватился руками за огненный кнут, но у него не было и шанса разжать тиски. Тут в себя стал приходить Рон, отойдя от боли и шока, но у Рыжего не было шанса — ботинок Ланса уже впечатался ему в лицо.

— Убийство, Поттер, это тебе не порабощённых василисков на мечи насаживать, и не троллям в нос палки пихать. Убить — значит отнять у челвоека все и смотреть как медленно меркнет свет в его глазах, как страх смешивается с очтаяньем, ощущать, как студено дует дыхание Смерти. Убить — оставить кого-то сиротой, кого-то вдовой. Отнять сына или дочь, друга или брата. Ты так просто это говоришь — убить... Хорошо, что ты не знаешь, что такое Скэри-сквер, иначе бы никогда не произнес этого слова. Если собрался убить и не убил — значит ты никто, пустое место, пустослов...