Фанфик Не имея звезды

Дрой

— Эээ, да профессор.

Флитвик кивнул и направился к школьникам, дабы открыть кабинет и начать урок — колокол вот-вот должен был прозвенеть.

— Профессор, — окликнул Геб порой комичного полурослика, тот обернулся и вопросительно приподнял правую бровь. — Спасибо, профессор.

Герберт вложил в это «спасибо», по большому счету, благодарность за то что ему не чинили препон и никому не сдали. Кажется, Флитвик понял его правильно. — Не за что, мистер Ланс. Абсолютно не за что.

Кабинет чар, был похож на амфитеатр, но Герберт, не изменяя себе, поплелся на галерку, где уселся рядом с окном. Вообще, окна, красивые полувитражные, будто витрины, были явно замагичены на неразбиваемость. В кабинете довольно часто звучали взрывы, что-то горело, плавилось и кипело, и любой нерадивый студент мог стать причиной гибели другого — неудачливого студента, сидящего около окна. Так что, уверившись в том что здесь абсолютно безопасно, Ланс сел в самый дальний угол, из которого отлично просматривалась доска, профессор и открывался потрясающий вид.

— Приступим пожалуй, — начал свою лекцию препод, когда отзвенел колокол. — На прошлом занятии мы с вами, наконец-то закончили теоретическую базу, и начинаем практические применения наших знаний. Итак, для начала давайте освежим в памяти самые основы. Кто мне ответит, из каких компонентов, состоит любе заклинание. Прошу, мисс Грейнджер.

— Из взмаха палочки и определенной формулы.

— Совершенно верно, — Герберт тяжко вздохнул, это было верно только для младшекурсников. А вот у старших в заклинаниях такого было понакрученно — и Руны, и невербальная составляющая и еще чего-то. Мерлин не разберет. — Десять баллов Гриффиндору. Итак, самое первое, традиционно разучиваемое заклинание — чары левитации. Уверяю вас, не смотря на их простоту и невзрачность, они весьма полезные и не раз выручат вас на жизненном пути. Ну что ж, давайте я вам продемонстрирую. Для начала делаете легкое, плавное движение, будто пытаетесь обвести по контуру яйцо, а потом уверенно проговариваете:

— Wingardium Leviossa.

По кабинету пробежали вздохи восхищения, когда учебник, лежащий перед преподавателем, взлетел и закружился под потолком.

— Что ж, давайте все вместе произнесем это заклинание. Пока без палочек!

— Wingardium Leviossa, — хором затянули студенты.

— Превосходно! Ну что же, все видите перед собой перья. Задача максимум — научиться поднимать их в воздух к концу урока. Но не расстраивайтесь если не получиться сразу — я уверен, вы все вы освоите эти чары, всего лишь потренировавшись после уроков. А теперь — приступайте!

После чего каждый счел своим долгом как можно громче проорать нужную формулу. Особенно надрывался величайший ум вселенной — Рональд Уиздом. Лишь несколько людей сконцентрировались на правильном произношении и взмахах палочками. Пройдет еще два года, перед тем как эти гении от магии узнают что в волшебстве, зачастую, важна лишь одна вещь — желание. Да-да, порой, не нужны были ни палочки, ни артефакты, ни формулы и уж точно не взмахи, а простое, искреннее желание сделать что-то невозможное и невероятное. Впрочем, об этом пока не знал и Герберт. Он, напрягшись, разогнал по телу жар и закусил губу до крови. По лбу покатились тяжелые градины пота, а дышать становилось все труднее. Ланс старался мысленно «охватить» весь кабинет, и «найти» в нем все необходимые объекты для чар. Такое волшебство было слишком тяжело для него, но он твердо намеревался произвести впечатление на профессора Флитвика.

— Wingardium Leviossa — произнес мальчик.

И будто целый, загруженный камнями, мешок опустился ему на плечи. Ланс почувствовал невероятную тяжесть, давящую его к земле. Но все же он терпел, терпел и держал.

— У меня получилось! — раздался один крик.

— И у меня! — прозвучал второй.

— Я тоже справилась! — вторил им третий.

Под потолком парили все перья, лежащие в кабинете, в том числе и перо профессора Флитвика. А дети лишь ошеломленно смотрели на свои палочки, кажется, никто не догадаывался в чем настоящая причина такой вакханалии.

— Профессор, — вдруг встрепенулась Забини, качая своими волосами цвета вороньего крыла. — А почему мы не можем управлять их полетом.

Флитвик озорно улыбнулся.

— Мистер Ланс, вы ответите?

Герберт отрицательно покачал головой, по его подбородку текла струйка крови из прокушенной губы, и он знал — стоит ему открыть рот и перья упадут. Он не выдержит еще и разговора.

— О вижу, вижу, — пробормотал мастер чар, но не попросил отпустить магию. — Что ж, вынужден вас огорчить, но это магия мистера Ланса сейчас удерживает перья в воздухе, но не ваша.

По кабинету пробежала волна шепотков, и все разом обернулись к бледному мальчику. Сейчас, как никогда, были отчетливо видны его голубые, глаза чуть темноватые белок и черные, смоляные волосы. Ну и струйка крови, куда ж без нее. Когда же все внимание было сосредоточено на нем, Геб не смог сдержать свой эксцентризм, он собрал все силы, взмахнул палочкой и перья собрались в одну кучу. Он взмахнул еще и те закружились по парно, будто в вальсе. Это продолжалось недолго, всего пару секунд. А потом все перья опали на землю и Геб звонко выдохнул, это был предел, за которым он мог бы потерять сознание.

— Восхитительно! — зааплодировал Флитвик, впрочем, он был единственным, кто расщедрился на рукоплескания. — Мистер Ланс, можно поинтересоваться, сколько времени вы потратили на практику этих чар и всего что с ними связанно?

— Часов сто двадцать, может сто пятьдесят, — пожал плечами Ланс, нисколько не обманывая.

Вот теперь народ был ошарашен, кажется, только сейчас многие ученики осознали, что быть хорошим магом это значит труд-труд и еще раз — труд.

— Замечательно, просто поразительно, — кивал головой профессор. — Впрочем, не обессудьте, молодой человек, баллов я вам не дам.

Конечно не даст, профессор не мог позволить себе поощрять нарушение порядка. Не замечать — да, но не поощрять.

— Я и не претендовал, — Геб чувствовал, как кружится голова, и как тяжелее становится пропускать воздух через легкие.

— Мистер Ланс, вы дойдете сами до больничного крыла?

— Бесспорно.

— Тогда попрошу вас не задерживаться, может стать хуже.

Герберт уже хотел пробормотать нечто вроде «знаю», но вовремя себя оборвал. Он неловкими, неуклюжими движениями накинул сумку, которую так и не раскрыл, а потом не самым твердым шагом направился на выход. У самой двери он наткнулся на пустой взгляд Гермионы, которая, казалось, не знала что и думать. Впрочем, у Геба не было сил чтобы размышлять на эту тему. Он покинул аудиторию, плотно закрыв за собой дверь, и как можно резвее заспешил как школьной целительнице.