Фанфик Не имея звезды

Дрой

Ученики северной школы рассмеялись и стали выходить в коридор, последним помещение покинул Ланс. Он провернул ключ в замочной скважине, а потом убрал «маленького мерзавца» в нагрудный карман. Проф был бы рад увидеть друзей Проныры...

Не самая большая процессия выдвинулась к не самым манерным лестницам. Хотя те, как обычно, лишь завидев что Ланс идет не один, даже лишнего скрипу не издали. Вот ведь деревянные чертовки. Но не будем в такой день говорить о грустном.

Волшебники спустились в холл, где уже столпилось немалое количество народа. Несмотря на то, что многие из англичан все же одели свои долбанные мантии (привет от чопорных и чванливых слизеринцев), Проныра наконец смог отдохнуть от однообразия замка. Нет, форма это порой очень хорошо, но только не когда эта форма — мантии. Если вы не понимаете почему юноша так считал, попробуйте каждый день на протяжении девяти месяцев наблюдать опостылевшие морды в опостылевшей одежде. Причем, никакого разнообразия, так как вам даже никуда не выбраться кроме деревни в которой... все тоже носят мантии! Да это же словно пытка, выдуманная каким-то безумцем, которому не придумать больше одного наряда.

— Твою же Машу, — протянул Ланс, пряча лицо в ладони.

— Что? Где? Кто? — мигом сориентировался Миллер.

Проныра, не убирая руку от лица, отогнутым большим пальцем ткнул в сторону лестницы, ведущей к башне грифов.

— Ну ни... это он боевой костюм гоблинов одел? — поляк настолько ошалел, что даже забыл посмеяться.

— Скорее похоронный, и не гоблинов, а кентавров, — задумчиво протянул Крам.

— Да что вы на мальчика набросились, — прошипели близняшки, а потом хором грохнули. — Он просто модельер новатор.

Анастасия даже не сочла нужным вставлять свой комментарии, а попросту повторила позу Ланса. Как вы поняли, речь шла об Уизли номер шесть, в народе известном как Рональд. Он одел что-то невообразимое, напоминающее холот, при этом с меховым воротом и манжетами. Правда мех выглядел так, словно его выдрали из гривы льва. Прчием лев явно был тому не рад и порвал выдирающего. В общем, Уизли выглядел так, как... никто и никогда не выглядел до него. В этом Проныра был уверен. Конечно, можно было отмазаться, что у его семьи не так много денег, но Проныра знал, что Рон ежемесячно получает один галеон на карманные. Чтобы вам было понятно, «костюм» Лансу обошелся в сорок семь фунтов ровно. Что чуть меньше чем четвертая часть одного золотого. Так что было бы желание...

— Смотрите кто это у нас здесь.

И вновь вам не составит догадаться, кому принадлежал этот надломленный, писклявый голос. Все верно — Драко Малфой и весь четвёртый курс Слизерина. Все, как один, в своих парадных мантиях, каждая стоимостью до полутысячи золотых. Впрочем, я бы прослыл лжецом, если бы не упомянул, что даже у аристократии принято одевать костюмы и платья. Но только на баллы.

— Уже готов вылизывать ноги, грязнокровка? — прошипела самодовальная Гринграсс, идущая под ручку с нахальным Ноттом.

— Что она сказал? — спросила Анастасия.

— Говорит, как прекрасно выглядят наши близняшки, — натянуто улыбнулся Герберт.

Близняшки заулыбались и захихикали.

— А ему это уже не впервой вероятно, — хмыкнул Теодор, с намеком кивая на компанию Дурмштранговцев. — Примазался к Краму, и видимо считает, что кровь чище стала. Отброс...

— А сейчас? — вновь задала вопрос Яковлева.

— Теперь они восхваляют всем известного ловца, — все так же натянуто улыбался юноша.

После Проныра лишь вздохнул. Малфой действительно получил ответ от папашки. В общем, если быть кратким, кубок имел лазейку. По сути, бросить записку мог любой и с любым именем, но только одно имя от одного человека. Это было неплохим предохранителем, но и в то же время — отличным шансом для таких как Драко. Тот, сразу после получения письма, отвалили нехилую сумму одному старшекурснику и тот вместо своего имени, бросил Малфоево. Так что теперь блонди ходил так, словно уже был не только Чемпионом, но и Победитилем.

— Слушай, погань, а если ты так хорош в вылизывании, то может и мне что-нибудь вылижешь? —сплюнул платиновый блондин.

— Ну а теперь? — спокойно поинтересовалась Анастасия.

— Поет оду твоему прекрасному голосу, — ответил Проныра.

— Да что вы... — Малфой так и не успел договорить, так как Анастасия столь властно взмахнула рукой, что тут заткнулся бы и премьер-министр.

— Молодой человек, если вы не закроете свой рот, то, клянусь, я отрежу ваш грязный язык. А если вам покажется этого мало, то еще и то, что было вам дано явной ошибкой природы.

Малфой сглотнул и побледнел, а все вокруг были несколько шокированы. Шокированы тем, что Анастасия произнесла эту речь на чистом английском даже без намека на акцент.

— Что? — спросила красавица, поворачиваясь к друзьям.

— Ты знаешь английский? — хором спросили те.

— Да,— пожала плечиками Яковлева, а потом вдруг хихикнула. — Я такая.

И с этим смешком она направилась к дверям большого зала. Все всё еще были слишком шокированы, чтобы сдвинуться с места.

— Вот это женщина, — прошептал отмерший Миллер и кинулся в догонку, крича: — Выходи за меня дорогая?

— Нет.

— Каменьями засыплю!

— Нет.

Дурмштрангшовцы, качая головами, двинулись следом. Проныра же, поотстав, поравнялся с Малфоем, потом похлопал его по плечу и состроил сочувственную мордаху. Цыкнув языком и вздохнув, юноша покачал головой, словно был разочарован в ученике, а потом быстрым шагом отправился к столу, за который уже усаживались его друзья.

Ланс плюхнулся на скамьи и с горящими глазами уставился на пока еще пустую тарелку. Когда расселись все студенты, вышел Дамблдор, толкнул свою речугу, взмахнул руками и начался пир. Ну, то есть так было для всех, кроме Проныры. Так у того была важная миссия — как можно плотнее набить желудок, дабы в случае чего, можно было переваривать пищу до следующей халявы. То, что эта самая халява перепадала ему вот уже четвертый год четко по расписанию, юношу не волновало. Привычки, что тут поделаешь.

— И куда в тебя все это влезает? — спросила Жанна, манерно пожевывающая листик салата.

Проныра утробно сглотнул кусман от эскалопа, а потом простучал по груди и запил это дело парой объемных глотков морса.

— В куда? — спросил брюнет. — В меня.

Таков был его лаконичный ответ, заставивший ребят улыбнуться. Вскоре в этой части стола звучали необидный, но колкие шутки, байки и прочие атрибуты пира. Было так весело, что Ланс даже сбавил обороты и впервые за многие годы больше говорил нежели ел. Что, согласитесь, весьма серьезное событие.