Фанфик Не имея звезды

Дрой

Одно сражение спустя

Окровавленный Фауст стоял напротив измотанного Грюма. Вокруг, вместо дома, красовалась огромная выжженная поляна, в центре которой сюрреалистичным пятном «возвышалась» нетронутая кровать, а так же кокон, сотканный из теней.

Аластор понимал, что магии у него осталось лишь на одно заклятье, впрочем, Аврор даже не догадывался, что сил у Ифрита еще меньше. Рана, нанесенная Дамблдором, давала о себе знать. В таком состоянии Фауст не обладал и десятой частью своих прежних возможностей — Великий Маг действительно оказался Великим.

— Человек, — сплюнул кровью Фауст, с гордостью глядя на стоявшего перед ним бойца. — Настоящий.

— Что за чушь ты несешь, ублюдок?

— Патовая ситуация, — Либефлем продолжал говорить, словно не замечая слов противника. — Тебе не убить меня, мне не победить тебя не убивая, а я не убиваю людей. Что делать будем?

В голове Грюма щелкнуло и он сплюнул:

— Искать варианты! Seko!

Аластор потратил на это простенькое, околотемномагическое заклинание остаток сил, и его рука упала безвольной плетью. Истаял хрустальный протез, сотворённый в горячке боя и пришедший на смену потерянной в огне ноги, из прожжённой глазницы хлынула кровь, но Грюм стоял. Аврор не мог позволить себе упасть перед лицом врага.

Фауст был готов отразить невидимый глазу клинок, но тот прошел мимо. Впервые за тысячи лет, Ифрит осознал значение слова «страх», когда обернулся за спину. Заклинание оказалось нацелено вовсе не на Короля, а на мирно спящую красавицу. Оставались считанные сантиметры до того как невидимый меч отсечет голову от тела, но в воздух ударил фонтан из разноцветных искр. Он вихре закружил вокруг будущей матери, испаряя заклинание.

Фауст облегченно вздохнул — поданные, его верные, любимые подданные пришли на выручку. Следующие девять месяцев они будут оберегать свою королеву от любых напастей и даже самой смерти. Неважно — пусть Фейри и вымерли, но даже оттуда они выполнят долг, наложенный на них самой Природой и сберегут Человека.

— Я не убью тебя только потому, что верю в то, что на это с подвигла не душа, а прокля́тая магическая кровь.

Фауст подошел к невесте и поднял её на руки. Он знал, что если еще раз призовет пламя, то истратит все силы. Он, проживший тысячи лет, станет простым смертным, станет человеком. Лишенный дара природы, у него, возможно, останется сил лишь на то, чтобы однажды похвастаться перед сыном, взмахом руки запалив камин. И это все — лишь один призыв и «человеческий век», вот что ждало Ифрита, призови он пламя вновь.

Так, чтобы слышал лишь Филиус, Король произнес:

— Прощай, мой новый друг. Я был влюблен в наши беседы и буду ждать, когда мы сможем вновь поговорить.

И в следующий миг пламя окутало двоих существ, унося их на другой край мира. Исчез и кокон, переместив Филиуса в его собственный дом. На долгие девять месяцев мир утратил Фейри.

Грюм почти потерял сознание, но удерживаясь на грани, раз за разом прокручивал в голове последние события. Как могла выжить любовница Монстра? Вот тот вопрос, что будет долгие годы лишать Аврора сна, пока тот не поймет простую вещь — смерть над Фаустом, не означала победу над монстром. Где-то там, под лучами солнца, росло второе чудовище и Аластор должен был защитить от него дорогих ему людей.

Конец интерлюдии

Аластор, глядя на плакат, видел лицо Элизабет. Конечно оно умело скрывалось в мужских чертах, но все же, без сомнения, эта была она — та самая любовница. А маленькая, невидимая никому, кроме, пожалуй, самого Грюма, искорка в глубине голубых глаз была точно такой же, как и у Фауста. Не, без сомнений — это его сын.

Дамблдор, пусть и нашедший в этой теории множество ответов, все еще сомневался в словах товарища.

— Не, — отмахнулся Мистер. — Это невозможно.

С громким шипением камин будто выплюнул человека, которому мало где были рады.

— Профессор Дамблдор, — произнес запыхавшийся Снейп. — У меня две новости. Одна ужасная, другая неинтересная.

— Северус, твой сарказм немного не ко времени.

— Тогда ужасная — четыре года под нашим боком жил крестник Лорда и сын его правой руки... Герберт Ланс и есть Артур Либфлем! А сейчас, видя ваши шокированные лица, спешу обрадовать — теперь даже если Артура лишат памяти, он скорее перегрызет Лорду горло, чем станет с ним хотя бы разговаривать.

Пока кипели страсти, на столе, рядом с подписанным плакатом, лежала газета. Её заголовок гласил — «Вирусная вспышка на окраине Лондона! Первые жертвы в Скэри-сквер!». Дальше шел длинный репортаж, где сообщалось что вирус удалось локализовать, а очаг уничтожить. Говорилось что в любой больнице сделает бесплатную вакцинацию, а так же упоминалось, что к ужасу и несчастью, очаг оказался на месте, где некогда стоял приют «св. Фредерика». Далее шел длинный перечень скончавшихся от болезни. Среди прочих значились:

« — Роза Эштентон.

— Кэвин Брикс.

— Гэвз Кукельбэк.»

Тот же день, Лодон, вечер, Грэйв-гарден

На старом кладбище, среди могильных плит, гранитный надгробий, травы, лужи и мусора, сидел странный человек. Впрочем, странным он был лишь для этого места. Ухоженный, в дорогой одежде, явно не знавший ни голода, ни холода, и, что удивительно — целый и невредимый. Ведь любой, кто подходил под подобное описание, становился желанной добычей для хищников Скэри-Сквера. Но никто не смел даже смотреть в сторону этого, все же знакомого визитера. Многие из тех, что прячутся в тяни, лишь мельком глянув на высокого, плечистого юношу вспоминали «красавчика из св. Фредерика». Местные, хоть и не отличались моралью и нравственностью, но не хотели мешать трауру человеку, потерявшего свою семью. Впрочем, возможно они просто его боялись.

На трех плитах стояли стакана, наполовину заполненных виски. Сам парень сидел на земле, нисколько не заботясь о сохранности своих дорогущих брюк. В руке его покоилась бутылка недорого виски, которую тот почти допил. Рядом стояла еще одна — пустая.

Герберт все никак не мог изгнать из головы повторяющиеся фразы.

«— Бэмбифэйс! Я... я... я...

— Да?

— Нет, ничего. Скажу, когда вернешься!»

Они звучали вновь и вновь, сводя сума волшебника.