Фанфики
Шрифт:
Кабы здешние дамы носили корсеты — половина попадала в обморок. Но свободу дышать у благородных женщин на «Святой Руси» ещё не отобрали. Поэтому оттаскивать и в штабель складывать никого не пришлось.
Глава 223
Оставив Акима просвещать общество рассказами о моих подвигах на поприще борьбы с теологическими извращениями, я, прихватив попика, отправился осматривать место происшествия.
Как и говорила Ходыновна, поп был племянником игумена одного из здешних мужских монастырей. Не удивительно, что в интеллектуальном
Песенка знакомая: «Дай мне, детка, дай…». Здесь на роль «дающей детки» предполагалась «дона Анна», а «дай» относилось к совокупности движимого и недвижимого имущества. Попрошайничество, завёрнутое в обрывки плохо выученных православных текстов и подпирающееся дубовым костылём «страха божьего».
Я произвёл в часовне и в подземелье целый ряд бессмысленных действий, заставляя попа держать мерную верёвку и записывая на вощёную доску результаты измерений. Задал кучу идиотских вопросов типа:
— А бабы, которые здесь полы моют, на исповеди когда последний раз были? — Так-так… А пыль кто протирал? — Понятненько… Масло-то в лампадках когда меняли? Ай-яй-яй… Как это — «доливаем»?! Там же гарь остаётся! В ней же — вся таблица Менделева!
Поп с Дмитрий Ивановичем лично знаком не был, но какими-то таблицами во время обучения его мучили. От чего он ещё больше проникся.
По умному — так не делают. Надо бы тишком-ладком, поговорить мягенько да добренько, доброжелательно да уважительно. А я наезжаю с гонором, понты кидаю, нарываюсь на конфликт. — А куда деваться? Мне всю эту… мичпуху надо под себя нагибать. Ещё не знаю как. И вообще: я — сын столбового боярина. Noblesse oblige — положение обязывает. Вот я и «столбею».
По возвращению в терем попросил Аннушку отпустить своих слуг и домочадцев. Что было немедленно неисполнено с множеством препирательств и, даже, толканий.
Народ жаждал присутствовать, дабы приобщиться.
Что ж, вот вам моя версия:
— Осмотрев дотошно место произошедшего, и произведя необходимы измерения, могу предположить следующее. Дух покойного господина кречетника воспользовался солнцестоянием, когда ослабевают преграды между мирами. Смотри отцов церкви. Cподвигнулся он на это не каким-либо бесовским наущением, а единственно заботой об оставленной в нашей юдоли жене своей, честн`oй вдовице Анне Дормидонтовне. Ибо ныне исполнилось ей 16 лет, стала она уже женщиной вполне взрослой, в опеке старших, по закону, более не нуждающейся.
Спасибо Ходыновне — сболтнула о такой мелочи.
— Однако закон-законом, а покойный супруг твой, госпожа боярыня, понимая, сколь тягостна судьба бедной вдовицы в нашем, весьма от совершенства далёком мире, посчитал надобным найти тебе защитника. Ты ж, Аким Янович, с покойным знаком был? Приятельствовали? Вот то-то и оно. Как известно, призраки, воротясь на землю, следуют теми же путям, по которым при жизни хаживали. Покойный многократно ходил прямой тропкой с усадьбы вниз, к речному берегу. Возле этой тропки он и нашёл наш постой нынешний, и новинку — обруч с хитрым замком. Сиё кольцо одевают тем людям, которые находятся под защитой рябиновского владетеля. Как знак неизбежности наказания всякому, кто против человека такого — худое учинит.
Я внимательно оглядел присутствующих. Слова о защитнике вызвали раздражение у местных. Они предпочли бы и далее сами «защищать» свою госпожу. Но странность ситуации, предположение чертовщины, заставляли их, хоть и кривиться, но помалкивать.
Разделённость дворни на партии, столкновение разных интересов находились, до нашего появления, в неустойчивом равновесии. Эта местечковая вражда не позволяла им дать единый отпор. Они выжидающе поглядывали друг на друга: кто же воспротивится первым? А я вовсе не собирался давать им время на обдумывание, согласование, утопление моей идеи в разных словесах да отсылах.
Однако и «ломать об колено» сразу — нехорошо. Надо дать им надежду. На то, что всё это ненадолго, что они старого, калечного, из глухих дебрей лесных явившегося Акима — перехитрят. Меня же они и вовсе воспринимали как смешное недоразумение: сопляк малолетний, только и годен леших по болотам гонять, городского обращения не знает, с отцова голоса поёт.
Перетерпят нас, да и вышибут. И будет как прежде: «у нас всё получится!».
Пусть и дальше так думают: поддержание необходимого уровня иллюзорности в окружающих — обязательный элемент управления коллективом. Переключим их внимание на новую проблему, сформулировав её в конструктивной форме:
— Первое, что надлежит сделать истинно верующему православному христианину — вернуть душу господина вашего из мира нашего, дольнего, в место, ему по воле божьей уготованное.
Как приятно говорит очевидные истины: никто и не вякает. Хочется вякнуть, а… не с чего.
— Это не злой бес, противу которого следует применять средства наисильнейшие, дабы отбить слуге Сатаны охоту к совращению людей православных, но душа мятущаяся, обеспокоенная. Её следует упокоить. Мирно и необратимо. Для сего, полагаю, надлежит три ночи подряд читать молитвы над гробом господина кречетника. А творить этот обряд надлежит Анне Дормидонтовне. Ибо забота духа об ней именно. И мне. Ибо дело сиё опасное, рисковое. А я, худо-бедно, с демонами всякими уже справлялся.
Ничего не вспомнилось? Конечно, ситуация — не вполне по Гоголю. Аннушка не тянет на панночку-ведьму. А я… льщу себя надеждой — не философ Хома Брут. «Мы-с семинариев не кончали-с». А вот три ночи с «деткой» в погребе…
«— Месье, у вас в постели была мёртвая француженка!
— Да? А я решил, что это живая англичанка».
Разберёмся. Главное: не заявилась бы какая-нибудь чёрная железная морда с криком:
— Поднимите мне веки!
Шахтёр-подглядыватель… Сразу вспоминается прейскурант из публичного дома:
«1. Секс — 10 тугриков
2. Подглядывание за сексом — 20
3. Подглядывание за подглядывателем — 30».
А пока туземцы мешают мне следовать русской классике. Хому на отпевание силком тащили, а эти наоборот, возражают:
— Не… На что нам… У нас свой поп есть. Пущай он и молится. Чего его, даром, что ли, кормят?
Попик несколько задёргался. Дела с демонами… явно — не его. На рукаве его рясы было видно пыльное пятно — славно я его в часовенке погонял.