Фантастические циклы романов. Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Туман заполонил всю округу, и видимость сильно ухудшилась, зато эта картинка добавила нервозности. Туман не был статичным, его масса постоянно клубилась, сплетаясь в диковинные и даже угрожающие формы. Постепенно внутри этой завесы начали проявляться какие-то светлячки или блуждающие искры, подсвечивая деревья, ставшие простыми декорациями мистического перформанса. В моей голове зазвучал тихий, едва различимый шепот. Понять ничего было нельзя, но на меня начала наваливаться какая-то странная усталость.
– Игнат Дормидонтович, – позвал меня начальник, и я резко встряхнулся.
Взгляд
Смотреть за окно перехотелось, но ненадолго. Мы резко вынырнули из тумана и оказались на освещенном усталым осенним солнцем пространстве. Из леса уже выехали и двигались по дамбе через заболоченное редколесье с кривыми и чахлыми сосенками. Дамба практически сразу расширилась до острова, вокруг которого по периметру, прямо в воде, стояли столбы-тотемы. Именно они и отгоняли туман. Это было понятно по тому, как агрессивно тот пытался накатиться на столбы, но бессильно клубился на строго очерченном расстоянии.
Свечение на окнах вагона стало слабее, но руны полностью не исчезли.
Наш состав начал замедляться, как только мы выехали из тумана. Так что к деревянным воротам, которые замыкали самый настоящий частокол, он подошел очень медленно. У перрона вдоль длинного ангара состав остановился. Частокол вокруг острова выглядел очень колоритно – каждое бревно испещрено резными рунами, а на остриях некоторых имелись даже черепа животных.
Когда мы вышли на перрон, реальность шокировала меня еще раз. Остров был заполнен жизнью до краев. Столько людей вместе в Топинске увидеть невозможно. Ведь там они отдыхали и предавались неге провинциальной жизни, а здесь вкалывали в поте лица. Навскидку между ангарами и рассыпанными по острову домами бродило несколько сотен рабочих. А сколько еще их могло находиться внутри немаленьких строений?
К вставшему у перрона составу деловито подкатили тележки с различным грузом. Метрах в десяти от меня два бородатых мужика в зипунах начали перегружать на платформу металлические бочонки, похожие на пивные кеги. И что-то мне подсказывало, что внутри отнюдь не пиво. Возможно, это даже пресловутая огненная вода для паровозов.
Рассматривая местные красоты, я не сразу заметил встречающую нас делегацию в составе трех человек. Всем своим видом они отличались от остальных работников и охранников. Все трое носили белые халаты с шапочками.
Нужно отметить, что на острове было значительно теплее, чем в городе, и почти никто не носил ни пальто, ни шинелей. Как только сознание отметило этот факт, сразу захотелось расстегнуть верхнюю одежду.
Двое молодых людей явно были сопровождающими и помощниками третьего встречающего нас персонажа – пожилого мужчины с седой бородой и усами. Он мне напомнил булгаковского профессора Преображенского, которого гениально сыграл Евстигнеев. Внешне сходство было относительным, а вот жестикуляция и манера говорить здорово напомнили киношного ученого.
– Профессор, я доставил их, – раздраженно отчитался жандарм, шагнув навстречу ученому. – Но по-прежнему возражаю против их присутствия в Оке. Нечего им там делать. Приедут ведьмаки и во всем разберутся.
– Ведьмаки?! – вспылил профессор, так и не дойдя до нас с Дмитрием Ивановичем. – Да уж они-то разберутся! Как в прошлый раз, разберутся!
– Стрыги были виноваты, – явно продолжив давний спор, возразил ротмистр.
– Не было у ведьмаков никаких доказательств, – экспрессивно возразил профессор.
– Но они сбежали с острова.
– Они знали, что с ними сделают ведьмаки. – Профессор глубоко вздохнул и взял себя в руки. – Эта дискуссия мне уже надоела и не имеет смысла. Я все равно проведу видока в Око. Если, конечно, он сам не будет возражать.
Профессор повернулся ко мне и по-доброму улыбнулся, чем еще раз напомнил киношного ученого.
– Здравствуйте Дмитрий Иванович. – Профессор раскланялся со следователем как со старым знакомым. Заработал поклон и я. – Рад вас видеть, молодой человек. Позвольте представиться. Профессор энергетических наук Федор Андреевич Нартов. Так сказать, прошу любить и жаловать. Прискорбно, что наше знакомство проходит при таких обстоятельствах, но другого выхода у нас нет.
Дождавшись паузы в речи профессора, я представился в ответ:
– Коллежский секретарь Иван Дормидонтович Силаев, к вашим услугам.
– Вот на это я и надеюсь, голубчик, – мягко и очень интеллигентно взял меня под локоток профессор. – Я понимаю, вы еще не отошли от того страшного преступления, но ваше начальство заверило, что ваше состояние вернулось в норму. Если это не так, только скажите.
– Все в порядке, Федор Андреевич, я готов к работе.
Профессор удовлетворенно кивнул и, ускорившись, почти поволок меня дальше по перрону. Жандармы тут же пристроились в хвосте. Их недобрые взгляды я буквально чувствовал спиной.
Мы сошли с перрона и оказались у небольшой железнодорожной развязки. Основная колея поворачивала и, сделав круг, уходила обратно к дамбе. От этого круга в дальнюю часть острова вела совсем уж игрушечная узкоколейка. На путях стояла дрезина с удивительно маленьким паровым двигателем, практически своеобразный автомобиль. К дрезине был пристыкован открытый вагончик.
На поверку остров оказался не таким уж большим. Дрезина скромно пыхнула паром и всего за пару минут дотащила нас до противоположной от дамбы точки бревенчатого частокола. Здесь вместо ворот находился солидный деревянный форт с небольшими, но массивными дверьми. Узкоколейка обрывалась прямо у пандуса перед ними.
Пока мы ехали, суета на острове и не думала утихать – кто-то таскал по территории грузы от одних домов к другим и к ангару у перрона, кто-то перебирал какие-то травы, висящие под длинными навесами, а некоторые копались на самых обычных грядках. Хотя есть подозрения, что растения на этих грядках простыми не назовешь.
Все это мельтешение сдабривали фигуры в синих жандармских мундирах, двигающиеся намного медленнее рабочих. Синие мундиры присутствовали и на площадках, обустроенных с внутренней стороны частокола.