Фантастические циклы романов. Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Похоже, сейчас даже его бешеной регенерации было недостаточно. Или с этими клинками что-то не так. Сейчас казак почти вернулся в человечье обличье, и лишь вытянутые скулы, клыки и клочья псевдошерсти остались от прежней формы.
И как вытащить что-то, торчащее из раны всего на пару сантиметров? Так, если здесь есть конюшня, значит, должен быть хоть какой-то инструмент.
– Прикрой его, – бросил я приковылявшему к нам Захару и побежал к открытым воротам конюшни.
Из дома не доносилось ни звука – оравшие там
– Эй, конюх, а ну вылазь, не то начну палить во все подряд! – крикнул я, параллельно пытаясь осмотреться в сарае.
Брошенная наугад угроза подействовала. Сваленное в углу сено зашевелилось, и из него полезла человеческая фигура. Обстановку гогглы подсвечивали неплохо, но вот мимики конюха различить было нельзя.
– Есть здесь какие-нибудь клещи?
– Для подковных гвоздей, – промямлил конюх, не решаясь подойти ближе.
– Давай! – скомандовал я и добавил, когда увидел, что мужик двигается к противоположному углу сарая слишком медленно. – Шевелись быстрее!
До клещей он так и не дотянулся – я увидел их раньше и, подхватив, выбежал из сарая.
– Ты как? – склонился я над казаком.
– Вытащи это из меня, – прохрипел Евсей, сверля меня почему-то ненавидящим взглядом.
Ну, если просит, почему бы не помочь.
– А ты двигай за подмогой, – приказал я Захару, хватаясь клещами за слом первого клинка.
Как назло, первая попытка вышла хуже некуда. Клещи соскользнули, а Евсей так взвыл, что даже у меня волосы на голове зашевелились. Что уж говорить о бабах в доме и конюхе. Впрочем, может, они к подобному привычны больше меня.
Не слушая свистящей ругани казака, я еще раз ухватился за кончик клинка и теперь выдернул его вполне успешно.
Слабеющий вой оглашал двор еще три раза, а последний перешел в злобный рык. Евсей перекатился на живот, а затем встал на четвереньки и начал обращаться – бедолагу корежило не по-детски. И только где-то через минуту на меня уставилась полностью волчья морда. Причем находилась она неприятно близко. Оборотень зарычал мне в лицо и злобно щелкнул клыками.
– Не балуй, – неожиданно даже для себя строго сказал я.
Потратив на борьбу взглядов всего пару секунд, оборотень занялся собой. Он сорвал когтями остатки своего полушубка, обнажив заросший шерстью торс. Борозды на теле заросли быстро, и даже куски плоти, которые свисали лоскутами, обнажая ребра, приросли, едва встали на положенное место. А вот четыре дырки от странных клинков затягивались медленно.
Обратный переход прошел практически мгновенно, а затем Евсей как стоял, так и рухнул на спину. При этом он выглядел хуже узника концлагеря – синяки под глазами, страшная худоба и какая-то совсем нездоровая желтизна кожи. Хорошо хоть не вырубился, а сразу попытался встать.
– Мне нужно мясо, – прохрипел он с видом наркомана под ломкой.
– Надеюсь, не сырая человечина.
– Не, – удивленно ответил казак. – Нормальное мясо. Жареное или вареное.
– Ну тогда пошли искать.
Пока Евсей раздевал труп пристреленного Захаром бандита и напяливал его кожух на себя, я подобрал небрежно брошенное на снег оружие и быстро перезарядился. Затем, оглянувшись, подошел к телу оборотня. Во-первых, мне было интересно, откуда взялись клинки, причем такие странные, к тому же был еще один неразрешенный вопрос.
С клинками все оказалось просто. На руках мертвеца имелись широкие браслеты со вставками под отсутствующие теперь клинки. Причем на браслетах были закреплены какие-то колбы.
– Волчатником смазал, стервец, – зло прорычал казак, подойдя ко мне со спины.
Не оборачиваясь, я достал из кармана шубы бумажник и демонстративно изъял оттуда три купюры по двадцать пять рублей, пятерку и две десятки. Остальное же, вместе с бумажником, вернул на место.
Казак прокомментировал мои действия лишь тихим хмыканьем, а затем посмотрел на распахнутые двери в дом.
– Кинем туда шутиху? – неуверенно спросил он, имея в виду свето-шумовую гранату.
– Нет, там, похоже, только женщины и дети.
– Как бы не попасть впросак.
– Значит, будем действовать осторожней или подождем подмогу.
– Не, мне нужно мясо. – Заметив мой взгляд в сторону конюшни, казак с отвращением добавил: – Я, чай, не зверь, чтобы сырую конину грызть.
Ну, в свете недавних событий я бы с этим доводом поспорил, но озвучивать свои возражения не стал. Зато вид конюшни напомнил мне кое о чем важном.
– Эй, лошадиный опекун, ты еще там?
А в ответ, так сказать, тишина.
– Конюх, выходи, пока я не осерчал.
– Чаво? – тут же обрел мужичок слух и сообразительность.
– Знаешь, где в доме хранится копченое мясо?
– Дык на кухне, у стряпухи в каморке, – осторожно, все еще не понимая сути претензий, ответил старик.
– Мужики в доме остались?
– Не, только бабы.
– Ну тогда веди на кухню. Пойдешь впереди.
– Не, могут и вилами в живот ткнуть, – замотал головой конюх, явно не обрадованный великой честью первопроходца.
– Ты же говорил, что там только бабы.
– Вот Меланья и ткнет впотьмах-то.
– Значит, кричи, что это ты, чтобы не ткнули, – начал я терять терпение и, ухватившись за шиворот тулупа, придал конюху ускорение в правильном направлении.
Мою команду он воспринял слишком буквально и тут же начал заунывно орать о том, что это он идет и трогать его не моги, потому как за спиной полицаи и казаков десяток.
В кухне мы нашли кучу женщин разного возраста. Все они забились в уголок, под прикрытием дородной дамы с ухватом наперевес. Судя по всему, это и есть та самая Меланья.