Фантастический Нью-Йорк: Истории из города, который никогда не спит
Шрифт:
Когда солнце полностью вышло из-за крыш, к лавке потянулась молодежь, вывалившаяся из «Данстерии» [15] . Накрашенные парни-трансвеститы, девушки в бархатных платьях, столь узких, что казалось, будто держатся они исключительно за счет внутреннего напряжения, заглядывали на блошиный рынок по пути в Даунтаун. Коллекция их поразила; они перешептывались, смеялись, но в конце концов купили не много – пару платков да мундштук для сигарет.
Однако коллекция неудержимо таяла. К лавке подошла одинокая, одетая в стиле дэт-панк девушка; ее щедро накрашенные черным глаза и темные волосы с зелеными прядями в рассветных лучах выглядели особенно трагично. Порывшись
15
Известный нью-йоркский ночной клуб, существовавший с 1979 по 1995 год, и за это время семь раз менявший прописку. Наибольшей популярностью пользовалась его вторая инкарнация, просуществовавшая до 1985 года. В это время клуб посещала певица Мадонна, группы Duran Duran и Depeche Mode, а также другие популярные артисты.
Тут Лилия сообразила, что под определенным углом эмблема «Дома Мирны» напоминает рот, а корона – острые золотые зубы. Стоило ей это понять и показать Ларри, как они уже не могли воспринимать логотип иначе.
Они не были наивными. В богемном обществе ходили слухи о неких «созданиях ночи». После того утра мысли о «Доме Мирны» уже не выходили у Ларри и Лилии из головы.
Тридцать лет спустя, на следующее утро после званого ужина, Ларри несколько раз позвонил Лилии на мобильный телефон, но та была занята – ехала на трамвае на остров Рузвельт по делам. Вдобавок она прекрасно помнила, как вести себя с Ларри, когда ему от тебя что-то нужно – пусть такого и давно не случалось.
Остров Рузвельт лежит в устье Ист-Ривер между Манхэттеном и Куинсом. На этом клочке суши посреди огромного мегаполиса расположен маленький прибрежный городок, состоящий в основном из многоквартирных домов. Даже на центральной улице здания так нависают над тротуарами, что полностью заслоняют прохожих от солнца.
Когда-то солнечный свет был для Лилии абсолютно невыносим, и ей приходилось его избегать. Теперь, в тени этих зданий, она радовалась тому, что сохранила эту привычку и не заработала себе рак кожи.
Лилия помнила всех, кто прошел лечение вместе с ней и Ларри, – растрепанного седого старика с горящими глазами, которому пришлось давать тройную дозу ихордона и надевать намордник, потому что он на всех кидался, и русоволосую женщину, решившую стать вампиром после того, как она двадцать лет назад увидела Белу Лугоши в роли Дракулы.
Давным-давно остров Рузвельт назывался островом Вспомоществования. Здесь располагались инфекционные больницы, от которых теперь остались лишь развалины. Есть здесь и действующие больницы, в большинстве своем ничем не примечательные. Но есть здесь и больница для пациентов с полиморфным фотодерматозом (попросту говоря, аллергией на солнце), гемофагией (атипичной реакцией на кровь) и некоторыми другими необычными заболеваниями. На территории этой больницы располагаются также жилые коттеджи. В одном из них живет женщина, которую Лилия приехала навестить. Она нашла ее у окна, в коляске, укутанную одеялами. Лилии она казалась древней еще тогда, много лет назад, когда разглядывала на блошином рынке подсвечники и просила не рассказывать страшилок. Теперь же Мирна Лавальер выглядела настоящей мумией – говорящим скелетом, обтянутым кожей.
– Когда стареешь, от запаха тлена не скрыться. Никто от него не защищен, особенно мужчины. Каждый раз, когда ты приходишь сюда, тебя пугает мой возраст и вид. Я тебя не виню. Мне уже далеко за сотню. Зависимость от крови, а затем от ихордона, продлила мне жизнь, но погляди, чего это мне стоило. В больнице меня держали в смирительной
Еще раньше она рассказала Лилии, сколько ей осталось жить, сколько это будет стоить и какие еще сокровища из «Дома Мирны» и других клубов остались у нее в закромах. Лилия поделилась с ней своими планами. Сегодня пришел день для их воплощения.
– Мне нужно забросить на рынок хорошую наживку, – сказала Лилия.
Они поняли друг друга без слов. Мирна позвала сиделку, и та, как и неделю назад, передала Лилии новую коробку коллекционных вещей.
Лилия ответила на звонок Ларри только после того, как вернулась в свой магазин.
– Где ты это нашла? – немедленно спросил он.
В трубке были слышны голоса других людей – Ларри звонил из «Степелли», своей галереи в Западном Челси. Лилия сочинила историю про «Гараж» – последний из некогда процветавших блошиных рынков Шестой авеню. Она якобы нашла салфетку, укрывшись там от дождя в прошлое воскресенье.
– А еще что-нибудь из «Дома Мирны» там было? – спросил Ларри.
– Салфетка – все, что осталось, – ответила Лилия. – Торговка сказала, что все остальное разом смели какие-то молодые ребята.
– У нее еще что-нибудь осталось? Где она вообще раздобыла эти вещи?
– Да, – ответила Лилия, ничем не выдавая своего веселого настроения. – Она сказала, что получила их от женщины, приятель которой может раздобыть еще. У меня есть кое-какие зацепки.
Это была неправда, но взволнованный Ларри ни о чем не догадался.
Разговор состоялся в пятницу. Посетить «Гараж» они договорились утром в воскресенье.
«Сокровищница», магазин Лилии, когда-то был известным и модным местом. Спустя годы он превратился в занятный жутковатый пережиток прошлого для одержимых ностальгией людей, а теперь оказался на грани закрытия. Арендодатель давно выселил бы Лилию, если бы мог найти для помещения нового съемщика. Он продлевал аренду помесячно, но его терпение было уже на исходе.
Вечером Лилия вспомнила ту субботнюю ночь и воскресное утро их первого с Ларри триумфа. Через неделю они выставили на продажу все оставшееся «барахло» из «Дома Мирны» – фляжки, шарфы, стойку для зонтов в виде слоновьей ноги. Толпа окружила их даже раньше, чем они успели все разложить. Все фонари собрались вокруг их прилавка. Среди покупателей были и уже знакомые, и новые.
Прилавок напротив, хозяева которого каждую неделю обворовывали чей-то дом, на этот раз напоминал детский сад. Там были выставлены детские стулья, кресла, игрушки. Сами торговцы издали разглядывали толпу.
Ларри с Лилией поняли, что девушка-дэт-панк была разведчицей. За ней из сумрака потянулись парни и девушки, с ног до головы одетые в черное, пахнущие табаком и амилнитритом [16] . Появилась и молодежь в стиле ретро, одетые в костюмы двадцатых годов модники, стиляги в зауженных брюках и даже проститутки. Лицо одного молодого парня в галстуке было выкрашено белым, в руках он держал антикварную сумку врача. Все звали его доктором Джекилом.
Они покупали небольшие сувениры – чашки, салфетки, подкладки под пирожные. На вопрос «что такого особенного в “Доме Мирны”» они лишь пожимали плечами и говорили, что «создания ночи» сейчас в моде.
16
Амилнитрит – расслабляющее вещество, популярный клубный наркотик. В медицине использовался для лечения стенокардии.