Фантастическое путешествие
Шрифт:
Дьювал опустил снимок и откинулся назад.
– Почему нельзя?
– Не совсем ясно. Я не могу его как следует сфокусировать. Полагаю, что вышел из строя один из туннельных диодов, но я не могу определить, какой именно.
– Хорошо. Установите лазер, на который можно положиться в случае необходимости, и сделайте это, прежде чем уйдете. А завтра…
– Завтра я выясню, что случилось с моделью 6951.
– Да.
Она повернулась, чтобы уйти, быстро взглянула на часы и сказала:
– 21 минута. Говорят, что самолет прибудет
Он издал неясный звук, и она поняла, что он не расслышал. Она вышла, медленно и совершенно бесшумно закрыв за собой дверь.
– Капитан Вильямс Оуэнс откинулся на мягкие подушки сиденья лимузина. Он устало потер нос и стиснул широкие челюсти. Он ощутил, как автомобиль приподнялся на мощных струях сжатого воздуха, а затем двинулся вперед совершенно плавно.
Он не слышал даже шороха от работавших турбин двигателя, хотя 500 лошадей грызли удила позади него.
Через пуленепробиваемые стекла справа и слева он мог видеть эскорт мотоциклистов.
Другие автомашины двигались впереди и сзади него, мерцая в ночи яркими точками притушенных фар.
Это выглядело так, как будто он был важной персоной – эта полувоенная охрана – но это было, конечно, не ради него.
Это было даже не ради того человека, которого они ехали встречать – не ради того человека как такового. Только ради содержимого его и его великого мозга.
Глава секретной службы сидел слева от Оуэнса. Символом этой службы была анонимность, так что оуэнс не был твердо уверен в том, как зовут этого человека неопределенного вида, который выглядел от очков без оправы до старомодных туфель, как профессор колледжа или продавец галантерейного магазина.
– Полковник Гандер? – неуверенно произнес Оуэнс, обмениваясь с ним рукопожатием.
– Гондер, – последовал быстрый ответ. – Добрый вечер, капитан Оуэнс.
Они находились уже на подъезде к аэродрому. Где – то впереди и вверху, наверное, на расстоянии не больше нескольких миль старинный самолет готовился к посадке.
– Великий день, да? – сказал Гондер тихо.
Все в этом человеке, казалось, таинственно шептало, даже скромный покрой его гражданского костюма.
– Да, – ответил Оуэнс.
Он старался не проявить напряженности в этом односложном ответе. И не потому, что он действительно чувствовал напряжение, а потому, что в тоне его голоса, казалось всегда ощущалась эта напряженность, вернее, та атмосфера напряженности, которая как бы соответствовала его тонкому сдавленному носу, его узким глазам и резко выступающим скулам.
Это иногда мешало его карьере. Некоторые считали его нервничающим тогда, когда он был совершенно спокоен. Во всяком случае, не меньше, чем другие. С другой стороны, некоторые иногда уступали ему дорогу только по этой причине, хотя он даже не шевелил рукой. Так что положительные и отрицательные результаты уравнивались.
– Просто удача – доставить его сюда, – сказал Оуэнс. – Службу можно поздравить.
– Похвалы следует отнести к нашему агенту. Это самый лучший из наших людей. Я думаю, его секрет состоит в том, что он выглядит в точном соответствии с романтическим стереотипом агента.
– Как же он выглядит?
– Высокий. В колледже играл в футбол. Красивая внешность. Внушающий почтение, резко очерченный профиль. Один взгляд на него – и враг может сказать: «Вот именно так мог бы выглядеть один из секретных агентов, так что, конечно, это не может быть агент». И они не принимают его в расчет, и слишком поздно выясняется, что это именно он.
Оуэнс нахмурился. Говорит ли этот человек серьезно или, может быть, он шутит, думая, что этим поможет снять напряжение?
– Вы понимаете, конечно, что ваше участие в этом деле – это нее то, что можно выполнить экспромтом, без подготовки, – сказал Гондер. – Вы ведь знаете его не правда ли?
– Я знаю его, – ответил Оуэнс с коротким нервным смешком. – Я встречался с ним несколько раз на научных конференциях на той стороне. Однажды вечером мы с ним напились – ну, не по-настоящему напились, так, были навеселе.
– Он разговорился?
– Я не спаивал его для того, чтобы он разговорился. Но, как бы то ни было, он не разговорился. С ним был еще один. Их ученые ходили все время по двое.
– А вы разговорились?
Вопрос был ясным, цель, которую он преследовал, совсем нет.
Оуэнс снова рассмеялся.
– Поверьте мне, полковник, нет ничего такого из того, что я знаю, что не было бы известно ему. Так что я мог говорить с ним хоть целый день без всякого вреда.
– Я желал бы узнать кое-что об этом. Я восхищаюсь вами, капитан. Существует техническое чудо, способное преобразовать весь мир, и есть только горстка людей, способных его осознать. Понимание его ускользает от человека.
– Ну, в действительности дела не так уж плохи, – сказал Оуэнс. – Нас достаточно много. Конечно, есть только один Бенеш, и я отстаю на целую милю от ученых его класса. Действительно, я знаю не более, чем нужно, чтобы применить эту технику для моей работы по проектированию кораблей. Вот и все.
– Но вы бы узнали Бенеша?
Глава секретной службы, казалось, нуждался в большом количестве заверений.
– Даже если бы у него был брат-близнец, которого, я уверен, у него нет, то я бы все равно узнал его.
– Это не просто академический вопрос, капитан. Наш агент Грант превосходен, как я вам уже говорил, но, даже, учитывая это, я немного удивлен как он ухитрился это сделать. Я спрашиваю себя – а не применили ли здесь двойную хитрость? Не ожидали ли они, что мы попытаемся перехватить Бенеша, и не приготовили ли они псевдо-Бенеша?
– Я смогу заметить разницу, – с уверенностью сказал Оуэнс.
– Вы не знаете, что в наше время можно сделать с помощью пластической хирургии и наркогипноза.