Фантастика 1962
Шрифт:
— Нужен вам “язык” или нет? — повторил Саул. — Преимущество внезапности мы уже потеряли. Здесь без боя не обойтись. Но есть еще этот гад, который уехал на упряжке.
Ох и лексика же у него, с уважением подумал Вадим. Настоящий двадцатый век. Какой великолепный специалист! Он посмотрел на Антона. Антон был бледен и растерян. Никогда Вадим еще не видел его таким.
— Одно из двух, — продолжал Саул. — Или мы хотим узнать, что здесь делается, или мы летим на Землю, и пусть сюда пришлют людей порешительнее. А нам надо решать поскорее, пока против нас только
Мешкаем, подумал Вадим. Все время мешкаем. А в хижинах умирают.
— Тошка, — сказал он. — Давай догоним упряжку. Там только один с копьем, там будет проще. Отберем у него копье и пригласим на “Корабль”.
— Ухмыляются, жабы, — проговорил Саул, глядя через спектролит.
Он выразительно погрозил кулаком толстяку на крыльце. Тот тряхнул щеками и не менее выразительно помахал мечом.
— Видали? — сказал Саул с веселым бешенством. — Как мы друг друга понимаем, а?
— Попробую еще раз, — сказал Антон и распахнул фонарь. Толстяк вскрикнул. Один из копейщиков широко развернулся, сдвигая рукав шубы к плечу, и с натугой метнул тяжелое копье. Железный наконечник с визгом полоснул по спектролиту. Саул даже присел..
— Ну, семь—восемь… — сказал он непонятно, но чрезвычайно энергично. Антон успел поймать его за руку. Глаза у Антона были как черные щелки.
— Понятно, — сказал он зловеще и задохнулся. — Вадим, разворачивайся!
Вадим повернул глайдер.
— За упряжкой, — приказал Антон и откинулся на спинку кресла. — Здесь мы ничего не узнаем, — проворчал он. — Какая-то непроходимая тупость.
— Дать разок в воздух, — пренебрежительно сказал Саул, — и бери их голыми руками.
Антон молчал. Глайдер пронесся по пустынной улице и через несколько минут вылетел в поле.
— Я скажу вам только одно, — проговорил вдруг Антон. — Всем нам потом будет очень стыдно.
— А что делать? — спросил Вадим. — Люди-то умирают!
— Если бы я знал, что делать, — сказал Антон. — Комиссии и не снились такие обстоятельства.
“Какой комиссии?” — хотел спросить Вадим, но тут Саул произнес: — Да перестаньте вы стесняться. Раз вы хотите делать добро, пусть оно будет активно. Добро должно быть более активно, чем зло, иначе все остановится.
— Добро, добро, — проворчал Антон, — Кому хочется быть услужливым дураком?
— Это уж точно, — сказал Саул. — Зато у вас совесть будет спокойна.
Они нагнали упряжку километрах в пяти от поселка. Люди бежали по целине, спотыкаясь и увязая в снегу, а человек в шубе, нахохлившийся в санях, то и дело лениво тыкал копьем отстающих.
— Я снижаюсь, — сказал Вадим.
— Сядь перед упряжкой, — приказал Антон, — и поговори с ним. Саул, дайте сюда скорчер. И сидите в машине, это не гад, а человек.
— Ладно, — сказал Саул. — Вот вам скорчер, А если он возьмет и Вадима копьем? Вместо разговоров…
Вадим сказал:
— Копье я у него отберу. Постромки надо будет перерезать, а еду и одежду раздать этим беднягам.
— Правильно, — сказал Антон.
Глайдер рухнул в снег прямо перед упряжкой, и люди-лошади остановились как вкопанные. Вадим
— Все, друзья! Сейчас пойдете домой!
Он направился к саням, на ходу примериваясь, как лучше отбить копье. Человек в шубе стоял на коленях и с изумлением и страхом смотрел на него.
Копье он держал наперевес.
— Пойдемте, — предложил Вадим и схватился за древко.
Человек в шубе сейчас же выпустил копье и выхватил откуда-то меч. Он был уже на ногах.
— Ну-ну, не надо, — сказал Вадим, отбрасывая копье.
Человек в шубе вдруг заорал, протяжно и жалобно. Вадим взял его за руку, держащую меч, и потянул за собой. Ему было очень неловко. Человек в шубе рванулся. Вадим ухватил его крепче.
— Ну, что вы, в самом деле, все будет хорошо. Все будет в порядке, — убеждающе говорил он, разжимая потный кулак с мечом. Меч упал в снег. Вадим обнял человека в шубе за плечи и повел к глайдеру: Он бормотал какие-то ласковые слова, стараясь придать голосу местные интонации. Тут раздался предупреждающий крик Саула, и он почувствовал, что его валят с ног. Чьи-то ладони схватили его за лицо, кто-то повис на шее, несколько рук вцепились в его ноги — слабые, дрожащие руки.
— Что вы, с ума посходили? — заорал Саул обиженно. — Антон, держи их!
Человек в шубе снова сильно рванулся. Вадиму накинули на голову какое-то вонючее тряпье, и он ничего не видел. Он едва стоял в куче копошащихся тел, изо всех сил прижимая к себе человека в шубе.
Потом он почувствовал острый удар в бок и боль. Он выпустил “языка”, двинул плечами и, освободившись, сорвал с лица вонючий мешок. Он увидел барахтающихся в снегу ладей и Антона, который пробирался к нему, шагая через тела. Он повернулся. Голый человек с мечом стоял перед ним по колено в снегу.
— За что? — сказал Вадим.
Человек ударил наотмашь, но меч в руке у него повернулся и упал на плечо Вадима плашмя. Вадим толкнул человека в грудь. Тот упал в снег и замер.
Вадим поднял меч и, размахнувшись, забросил его далеко в сторону. Он чувствовал, как по бедру ползет что-то горячее и мокрое. Он огляделся.
Люди в снегу лежали неподвижно как мертвые.
Человека в шубе среди них не было.
— Ты жив? — крикнул Антон, задыхаясь.
— Вполне, — сказал Вадим. — А где “язык”?
Он увидел Саула. Саул, широко шагая, шел к ним, волоча за шиворот человека в шубе.
— Вздумал удрать, — объявил он. — Но каковы людишки!
— Пойдемте отсюда, — сказал Антон.
Они пошли к глайдеру, осторожно ступая среди неподвижных тел. Саул рывком поднял человека в шубе на ноги и повел, толкая его рукой между лопаток.
— Иди, подлец, — приговаривал он. — Иди, жирная морда. Воняет от него ужасно, — сообщил он. — Год, наверное, не мылся.
Когда они подошли к глайдеру, Антон взял “языка” за меховое плечо и показал в кабину. Тот отчаянно закрутил головой, так что у него свалилась шапка. Потом он сел в снег.