Фантастика 1962
Шрифт:
— Посмотри-ка, Вадим, — сказал Антон, протягивая листок.
— О! — сказал Вадим. — Письмо! Это же просто прелесть! Вдвое меньше работы!
Он взял пленника за рукав и повел в рубку, на ходу рассматривая листок. Пленник покорно плелся за ним. Саул внимательно изучал чертеж.
— Я не специалист, — сказал он, — но, по-моему, это точное изображение внутренности того танка. Помните, в котловане?
Он перебросил чертеж Антону. Чертеж был сделан синей краской, очень аккуратно, но на бумаге было много следов грязных пальцев. Это был план кабины-шумовки — по-видимому, очень точный план.
— Слушайте, капитан, — сказал Саул, — идите спать. Все равно, пока наш лингвист не кончит, вы никому здесь не нужны.
— Выдумаете?
— Уверен.
Голос Вадима из рубки потребовал:
— Кофе и банку варенья.
— Сейчас, — крикнул Саул, — Идите, идите, Антон, — сказал он.
— Никуда я не пойду, — сказал Антон. — Я — здесь.
Он закрыл глаза и перестал сопротивляться. Он спал неспокойно, часто просыпался и открывал глаза.
Он видел, как на цыпочках проходил Саул — в одной руке у него была пустая банка, в другой кофейник.
В следующий раз Саул прошел в рубку с заставленным подносом, и в кают-компании пахло томатом.
Потом Саул очутился за столом. Он задумчиво сосал пустую трубку и внимательно разглядывал Антона.
Сверху из рубки доносились монотонные голоса.
“Су-у… Му-у… Бу-у…” — говорил Вадим, и механический голос повторял: “Су-у… Му-у… Бу-у… Работать — ка-ро-су-у… Рабочий — ка-ро-бу-у… Стать рабочим — ка-ро-му-у…” Сон наплывал и уплывал снова. Голос Вадима непонятно вещал: “Блистающий… великий и могучий утес… идай-хикари… тика-удо…”, и визгливый голос пленника поправлял: “Тико-о… удо-о…” Вадим кричал: “Саул! Кофе!” — “Третий кофейник!” — недовольно бормотал Саул.
Потом Антон проснулся и почувствовал, что больше не хочет спать. Саула в зале не было. Изрядно осипший голос Вадима старательно выговаривал наверху: “Соринака-бу… торунака-бу… сапонури-су…” Пленник что-то басовито ворковал в ответ. Антон взглянул на часы. Было три часа утра местного времени. Ай да структуральнейший, подумал Антон с уважением. Его вдруг охватило нетерпение. Надо было кончать.
— Димка! — крикнул он. — Как дела?
— Проснулся? — сипло отозвался Вадим. — Мы тебя ждем. Сейчас спускаемся.
Из каюты высунулась голова Саула.
— Уже? — осведомился он. Из приоткрытой двери валил дым.
— Входите, Саул, — сказал Антон. — Сейчас начнем.
Саул сел в кресло и бросил на стол чертеж. Из рубки спустился пленник, его покачивало. Щеки у него были вымазаны вареньем. Не обращая ни на кого внимания, он остановился и стал смотреть вверх с выражением собачьей почтительности в глазах. Сверху уже спускался Вадим, держа в обнимку большой блестящий ящик — приставку-анализатор. Он подошел к столу, поставил анализатор и рухнул в кресло.
На лице у него было ликование.
— Я гений! — сообщил он сипло. — Я ум-ни-ца! Великий и могучий утес! Хикари-тико-удо!
При этих словах пленник перестал облизывать пальцы и сложил почтительно руки перед грудью.
— А? — вскричал Вадим, простирая к нему руку.
Потом он заявил:
Есть на всякий,
В “Корабле” специалист —
Наш великий и могучий
Структуральнейший лингвист.
Антон с удовольствием посмотрел на него. На висках у Вадима торчали желтые рожки мнемокристаллов. У пленника тоже торчали желтые рожки мнемокристаллов. Было в них обоих что-то от добродушных молодых бесов. Впрочем, пленник был больше похож на теленка. Саул тоже улыбался, посасывая трубку.
— Предупреждаю, — заявил Вадим, — абстрактных вопросов ему задавать не надо. Дубина редкостная. Образование — два класса. — Он встал и роздал Антону и Саулу по паре мнемокристаллов. — Мыслит он исключительно конкретно. — Он повернулся к пленнику: — Ринга хоси-му?
“Хочешь варенья?” — понял Антон.
“Язык” заискивающе улыбнулся и опять сложил руки перед грудью.
— Вот видите? — сказал Вадим. — Он опять хочет варенья. Но он подождет. Давайте приступать.
Антон замялся. Он вдруг обнаружил, что не имеет ни малейшего понятия о том, как это делается. Вадим и Саул выжидательно смотрели на него. Пленник тоскливо переступал с ноги на ногу.
— Как вас зовут? — спросил Антон очень мягко.
Ему не нравилось, что пленник до сих пор чувствует себя неуверенно и, несомненно, испытывает страх.
Пленник посмотрел на него с недоумением.
— Хайра, — ответил он и перестал переминаться.
“Из рода холмов”, — понял Антон.
— Очень приятно, — сказал он. — Меня зовут Антон.
Недоумение на физиономии Хайры возросло.
— Скажите, пожалуйста, Хайра, кем вы работаете?
— Я не работаю. Я воин.
— Видите ли, — сказал Антон, — вы, наверное, оскорблены насилием, которое мы были вынуждены применить по отношению к вам. Но вы не должны обижаться. Право, у нас не было иного выхода.
Пленник упер руку в бок, отвесил нижнюю губу и стал смотреть мимо Антона. Саул гулко кашлянул и принялся барабанить пальцами по столу.
— Вы не должны бояться, — продолжал Антон. — Мы не сделаем вам ничего дурного.
На лице пленника явственно проступила надменность. Он осмотрелся, отошел на два шага в сторону и сел на пол боком к Антону, скрестив ноги. Осваивается, подумал Антон. Это хорошо. Вадим, развалившись в кресле, взирал на все это с удовлетворением. Саул перестал барабанить пальцами и начал постукивать по столу трубкой.
— Мы только хотим задать вам несколько вопросов, — с подъемом продолжал Антон, — потому что нам совершенно необходимо знать, что здесь происходит.
— Варенья, — неприятным голосом произнес Хайра. — И быстро.
Вадим захохотал от удовольствия.
— Such a little pig! [1] — сказал он.
Антон покраснел и оглянулся на Саула. Саул медленно поднимался. Лицо у него было неподвижное и скучающее.
— Почему не несут варенья? — осведомился Хайра в пространство. — И пусть все молчат, пока я буду спрашивать. И пусть принесут варенья и одеяла, потому что мне жестко сидеть.
1
Каков поросенок!