Фантастика 1984

Маринин Эрнест Хаимович

– Ближе к делу, - тихо, но явственно сказал кто-то в зале.

– А дело началось сразу, - перестроил рассказ комсорг.
– Не проехали километра - нырнули в черный туман.

– Черный туман… - Опять из зала.

– Не перебивайте, - сказал прораб.

Комсорг продолжал: - Дорога едва виднелась, а потом и вовсе исчезла - как в пропасть.

– Я попытался нажать на тормоз, - вставил водитель, - но ничего не ощутил под ногой, точно оказался в воздухе.

– Все мы оказались в воздухе, - подтвердил комсорг, - будто все пропало вокруг. Ощущение

такое.

– Неприятное ощущение, - поднял глаза от газеты прораб; во время рассказа он неотрывно глядел на нее, будто сторожил газетный лист.

– Но тут разом наступил день, - продолжал комсорг, - и мы с машиной оказались на перроне большого вокзала. Было ровно четверть двенадцатого - показывали электрические часы. Над часами большими буквами надпись: Саган-Далинь. Впереди перрон, рельсы закруглялись немного, и виден был город. Город и назывался Саган-Далинь.

На этих словах комсорг остановился в волнении.

Поднялся шофер:

– Я дал полное торможение, потому что на перроне ходил народ: может, пассажиры, может, встречающие. Все остановились, повернули к нам головы.

– И то сказать, - вставил прораб, - летний день, деревья в зелени, а мы в полушубках, в ушанках.

– Да, - опять заговорил комсорг.
– Летний горячий день. Кто-то из пассажиров крикнул: “Смотрите-ка!” Другой подошел к машине: “Откуда вы?…” Мы глазели по сторонам и ничего не могли ответить. Почему лето? Почему город?… Василий, - кивнул комсорг на шофера, - пришел в себя раньше всех. Машина остановилась перед киоском Союзпечати, женщина раскладывала газеты. Василий соскочил с сиденья: “Дайте газету!” Она дала ему газету.

– Даже плату не спросила, - вставил шофер.
– Наверно, от удивления.

– Василий, - опять продолжал комсорг, - вернулся на место, и тут все исчезло. Мы оказались в тоннеле. Последнее, что я помню, - часы на вокзале показывали двадцать две минуты двенадцатого…

Казалось, что зал оглох. Потом в полный голос кто-то спросил:

Что в газете?

Прораб взял в руки газету и прочитал:

– “Северобайкальская правда”.
– Повернул газету к залу, показал заголовок.
– Дата есть, - продолжал, - среда, седьмого июля 2003 года. Номер есть. “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!” Даже цена есть: три копейки.

Зал напряженно ждал.

Прораб повернул газету заголовком к себе: - Передовая: “Быть второму БАМу!” Правительственное постановление: “Утвердить проект постройки Байкало-Алтайской железнодорожной магистрали - второго БАМа”. Тут и карта есть: дорога от Северобайкальска до Барнаула.

Кто-то из первых рядов подошел к сцене, попросил газету.

Прораб, перегнувшись через стол, отдал газету. Человек пробежал глазами по листку, повернулся к залу и, тряхнув головой, сказал:

– Все правильно: второй БАМ!

В зале захлопали в ладоши, крикнули: “Ура! Даешь второй БАМ!” Варя сжала Константину руку. Рука была горячая, и Варя поняла, что Костя волнуется. У нее самой стоял в горле ком, который она не могла проглотить. Но в пожатии ее руки Костя понял мысль; “Что мы наделали!…” Между тем зал повел на троих за столом перекрестное наступление:

– Что вы разглядели еще?

– Что у вас спрашивали?

– Как были одеты люди?

– Какие еще в газете статьи?…

Из-за стола отвечали, что был ветер, но все равно было жарко, люди одеты по-летнему. Больше ничего не спросили, видимо, не успели. А что в газете - так газета уже пошла по рядам.

– Осторожнее, - предупреждал прораб, - не порвите!

Зал шевелился, гудел, можно было расслышать отдельные реплики: “Вот это здорово! Это - дa! А ведь не врут: правда были!” Варя, наклонившись к уху Константина, шептала:

– Костя!…

Константин ждал газету, она пришла к ним, хотя они с Варей сидели в предпоследнем ряду. В зале между тем возникала дискуссия:

– Что же все это значит?

За столом разводили руками.

– Давайте предположения, - кто-то требовал в зале.
– Гипотезы!

Гипотезы появились: - Коллективная галлюцинация?

– Сон?

– Может, в тоннеле усыпляющий газ?…

– Но газета!…

Газета отвергала сны и галлюцинации.

Варя в сотый раз повторила: - Костя!…

Костя чувствовал, что все у него под ногами колеблется, не находил объяснения.

– Надо сказать, - настаивала Варя.
– Возьми слово.

Константин медлил.

Но тут шофер автобуса, вчерашний знакомый, перекрыл голоса простуженным басом;

– У нас тут приезжие из Москвы. Может быть, объяснят?

Варя дернула Константина за рукав. Костя поднялся. Боком возле стены пошел к сцене. На него смотрели со всех сторон. На Варю тоже смотрели.

На сцену Костя не поднялся. Прошел в первый ряд, повернулся к залу.

– Я скажу немного, - заговорил он.
– Мы поставили опыт.
– Он кивнул в сторону Вари, затаившей дыхание: как у него получится, Костя редко выступал перед аудиторией.
– Опыт мы провели вдвоем, - продолжал Костя, - и говорить о нем официально мы не уполномочены. Да и сказать еще, по существу, нечего. Мы только открыли первую страницу в исследованиях. Дальше идет область догадок, предположений. Ход науки, - вы об этом знаете со школьной скамьи, -остановить нельзя. Был когда-то век пара, век электричества. Затем пришел век атома, кибернетики, электроники. Сейчас наступает новый век - мыслетехники и покорения времени.

Зал слушал. Варя поглядывала на соседей, на ряды голов впереди - никто не разговаривал, не было шепотков.

– Мы еще не знаем, как это происходит, - говорил Костя.
– Пытаемся понять, овладеть этим процессом. Первый шаг показал, что это возможно. И мы очень рады, что этот шаг сделали вместе с вами.

– Что же это получается?
– спросил кто-то позади Вари.

На него тотчас шикнули: “Не мешай!”

– Несомненно одно, - продолжал Костя, - что фантастика о времени, начатая еще со знаменитой машины Уэллса, кончилась. Мы побывали в будущем. Это реальный факт.