"Фантастика 2023-110". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
– Следует. Но ты в первую очередь человек, одна из нас. Поэтому ты находишься здесь, под контролем, чтобы ты жила как человек.
– Как человек…
– Меня приставили чтобы следить за тобой и твоими способностями…
– Стрелять на поражение?
Он склонил голову.
– Да…
– Мой отец говорил, что я ставлю всех под удар. Он даже не понимал, что я чувствую, когда он это произносил. – Она присела на кровати и бросила на него взгляд, полный грусти. Волосы тяжелыми прядями упали на голые груди, своими кончиками прикрывая карамельные соски. – Я устала, хочу отдохнуть. Можешь меня оставить?
Он
– Как хочешь…
Глава II
Май, восемьдесят восьмой
Мила вышла из подъезда.
На улице уже стояла глубокая ночь. Милиционеры давно уехали. Родственники академика – тоже. Шел непрекращающийся дождь. Девушка судорожно набросила на себя куртку и, перехватив длинные волосы резинкой, побежала сквозь двор-“колодец”, заставленный мусорными контейнерами. Здесь и там прошмыгнули мальчишки, одетые в потрепанные куртки. Они разводили костры среди мусора и бежали, когда появлялся кто-то из взрослых. Мила решила не придавать значения мелким хулиганам и направилась через подворотни, заранее вытащив пистолет из-под ремня.
Когда она была начальником среди женщин-ликвидаторов, одна из них, светловолосая девчушка по имени Марина, служившая в тот момент лейтенантом, показывала ей, как пользоваться Макаровым на случай непредвиденной опасности. В Чернобыле запрещалось пользоваться оружием, но это правило нарушали при любом удобном случае: там реально происходила какая-то чертовщина.
Мила нашла нужное место без особого труда.
Небольшой спуск в подвал. Обычная придомовая пристройка – крыша, накрытая куском железа, дверь с амбарным замком. Она прицелилась и выстрелила. Пуля разбила замок на куски, и решетчатая дверь нехотя распахнулась.
Вниз вела обычная лестница.
Мила пожалела, что не прихватила фонарик, хотя подвальное помещение неплохо освещалось. С потолка свисали обычные лампочки, а внизу, под ногами, хлюпала вода – раньше ее откачивали, а ныне это дело забросили. Если уровень воды станет предельно высоким, первые два этажа здания затопит, и придется откачивать воду из самой неприметной канализации.
Ноги рассекали водную гладь. Брючины джинс сильно намокли. Ходить в хлюпающих туфлях было очень и очень трудно. Хотелось снять обувь и идти дальше босиком, но кто знает, что находилось под водой – теплая поверхность пола, мусор или битое стекло?
Она наткнулась на еще одну лестницу, ведущую наверх. Закрытая металлическая дверь сообщала, что по ее сторону что-то (или кто-то) находится. Мила нерешительно поднялась и слегка коснулась гладкой холодной поверхности двери. Та заскрипела и невольно открылась. Выставив вперед пистолет, девушка начала осторожно пробираться вперед.
Небольшая лампа освещала полумрачное помещение, заставленное столами, столиками, маленькими шкафчиками, передвигающимися на колесиках стульями и прочей рабочей мебелью. Столешницы были тщательно вытерты, книги аккуратно сложены, но не хватало только одного: людей. Мила побаивалась наткнуться на одного из них, но к своему удивлению заметила, что это довольно необычное место уже давно покинуто.
– Добро пожаловать в мою лабораторию, гражданочка.
Мила вздрогнула и начала судорожно прицеливаться, ища источник неожиданно мягкого и одновременно зловещего голоса. Свет больно ударил по глазам. Прищурившись, девушка подняла голову и увидела силуэт мужчины в строгом костюме, стоящем по ту сторону обширного окна, нависающего над просторным и пустующим залом.
– Вы жена физика Борового. Я вас помню. Мне очень приятно видеть вас у себя в гостях.
Девушка нерешительно опустила пистолет.
– Я видела вас в кафе, в Чернобыле, – заявила она, когда приятный незнакомец спустился к ней в зал и, подойдя ближе, вытащил из кармана белоснежную пачку “Мальборо”. Достал сигарету с фильтром и, демонстративно зазвенев зажигалкой, прикурил, с наслаждением выдохнув табачный дым.
– Конечно. Я там очень частый гость.
– А почему вы сбежали, когда Легасов начал рассказывать? Вам разве есть что скрывать?
Мужчина вынул сигарету изо рта.
– Милочка, вы задаете слишком много вопросов. Прошу. – Он протянул руку в сторону темнеющей комнаты. – Мы с вами посидим, поговорим, выпьем коньячку. У вас же нет срочных дел, верно?
Глава III
Алине шесть лет, восемьдесят третий
Долгожитель привел маленькую девочку в белоснежную комнату.
– Теперь ты будешь жить здесь.
– А я вижу свою маму? Она уже здесь?
Мужчина тяжело вздохнул и присел перед малышкой на правое колено:
– Послушай, Алиночка, твоей мамы здесь не будет. Зато папа захотел с тобой пообщаться. Вы же очень давно не виделись, верно? Я сейчас его позову, ты только не уходи.
…Когда отец ушел, не сказав ни слова, Долгожитель вернулся и встал неподалеку, спрятав руки в карманах.
– Я вижу, разговор с папой прошел не очень хорошо…
Алина опустила глаза, полные слез.
– Он бросил меня! Ты был прав.
– А я разве говорил неправду? Алиночка… – Долгожитель приблизился и сел напротив девочки, – я понимаю твое горе, жизнь вообще несправедливая штука. Иногда кажется, что нет ничего суровее несправедливости, лжи и предательства, но ты должна быть ко всему готова. Я обещаю тебе, – он встал и напоследок посмотрел на малышку снизу вверх, – что мы отомстим им за все твои горести и печали. Мы заставим их тебя уважать.
…– Теперь ты будешь жить здесь. Так будет лучше для тебя.
“Лучше? Проводить дни на скомканном, уже грязном, постельном белье и часами сверлить взглядом потолок, зная, что никогда не выйдешь наружу?”
“Мой дядя тоже так говорил… и он был более убедителен…”
Восемьдесят четвертый год, незадолго до “смерти”
– Сама подумай, какая жизнь ждет тебя, сироту, оставленную родителями? Сколько еще продлится эта полной доброты демократия? “Все для простого советского человека!” Мы, простые люди, живем в хаосе, полного разрушения, в грязи, с пустыми полками, идет холодная война, а мы прославляем наш великий и незаменимый Советский Союз! Дети… Они такие наивные, верят в сказки взрослых, а потом погибают от несправедливости суровой жизни!