"Фантастика 2023-110". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Картина нам открылась странная — на грудь больному навалился и крепко обнимал его Ланс. Наверное, у меня глаза на лоб полезли.
— Рвался вставать, — посмеивался парень. И легко так, весело, поблескивая глазами, объяснял: — Я держу и говорю — лежи, дядя! Мне не один день вставать не давали.
— Ну что вы, голубчик? — подошла я к больному и заглянула в мутноватые еще беспокойные глаза: — Нельзя вам вставать, ни в коем случае! Даже мочиться вам помогут — будете пока лёжа. Найдёшь потом кувшин, Ланс или… да тот же котелок. И не слишком напрягай ногу, тебе еще нельзя на неё ступать. Вам очень больно? — допрашивала я больного. И тут пришла еще мысль: — А давайте проверим вашу память после наркоза? Вот как вас зовут, голубчик? А какой сейчас год? Как зовут нашего монарха?
Мужчина выглядел не очень — лицо осунулось, заострилось, даже усы поникли, но пытался улыбнуться:
— Ну что вы, мадам? Я все помню… Болит уже не так сильно. Но лучше бы совсем не болело.
— И не будет, если будете слушаться. Терпите, голубчик. Такие полнокровные, большие мужчины, как вы, переносят болезненные тяготы чуть труднее. Не усугубляйте, пожалуйста — не вставайте. И пить нельзя сразу после наркоза, может стошнить, а то и еще чего хуже… Ланс, смачивай ему губы мокрой чистой ветошью. Пить не давать! Я скажу, когда будет можно.
— Мари, — придержал меня за локоть Дешам, — сейчас мы с вами выйдем наружу… там нас ждет командир. Говорите только о медицине. Улыбайтесь. И постарайтесь потом быстрее уйти к больному. Я рядом — помните.
— Стойте! — дернулась я обратно, в спешке стаскивая с волос мокрую косынку, — мне нужно привести себя в порядок.
— Некогда… и чем страшнее, тем лучше, я думаю, — бормотал он и тащил меня к выходу.
— Вы пугаете меня, Жак. Нельзя же так — с дамой, — бормотала и я, выходя вслед за ним из шатра и понимая, что дама из меня сейчас так себе.
Жара на улице уже спала… солнце ушло за дубы, спрятавшись где-то в их листве и становилось прохладно. Или это меня познабливало? Сырые волосы неопрятными спиралями рассыпались вокруг лица и по спине. И платье сверху влажное… холодит. Чем страшнее, тем лучше? В военном лагере — может и так, но я снова предстаю перед начальством в самом неприглядном виде… да еще и, как мясник, ей-богу! Хоть бы об этом напомнил! Сама — нет уже… похоже растеряла я в себе всё женское.
Командир и еще один — незнакомый офицер в непривычной форме, стояли и рассматривали операционные инструменты, брошенные мною в процессе на стол. А что-то еще и летало, насколько мне помнилось. На будущее нужно сообразить какой-то лоток на подстолье… если это будущее случится.
Вот полковник потянулся коснуться пинцета…
— Инструменты нестерильны, — прокомментировала я, снимая испачканный в крови фартук и бросая его в сторону.
Мужчины обернулись на голос. Второй — высокий, крупный блондин, смотрел на меня так, как я и ждала когда-то… или опасалась — с легкой насмешкой или каким-то насмешливым ожиданием. Даже странно, что раньше боялась этого. Пренебрежительный взгляд красивого, разодетого и уверенного в себе мужика придал вдруг сил. И я выпрямилась под ним, расправила плечи, шея гордо держала лохматую голову…
— И что значат эти ваши слова? — уточнил полковник, обозначив лёгкий учтивый поклон. Я чуть присела в ответ.
— Если сейчас что случится, не дай Бог, то нам с мсье Дешамом просто нечем будет работать. В операции было задействовано два хирургических набора — его и мой. Теперь инструменты нужно кипятить, чтобы убить на них… заразу, грязь.
— Капрал выживет? — уточнил полковник, сосредоточенно щурясь. Между черными бровями образовалась складочка, густые длинные ресницы, почти скрыли темный взгляд… Красивый мужчина. Просто до боли женской душевной! И за подчиненного, похоже, переживает. И я мягко улыбнулась ему в желании успокоить. Но здесь нужна правда…
— Еще дня три-четыре будет существовать угроза. Мсье Гроссо сильный и здоровый мужчина, будем надеяться на лучшее, но боюсь — без осложнений все же не обойдется. Даже в идеальных условиях всякое бывает, а у нас условия полевые — буквально. Хирургический инструментарий не совсем соответствует требованиям, перевязочный материал — из моих… pardonnez-moi… нижних юбок — для повязок нужна тонкая, проницаемая для воздуха кисея.
— Что еще потребуется вам с доктором? — впервые я видела на лице полковника слабое подобие улыбки.
— Похоже, дело не в этом — мадам заранее пытается оправдать свою неудачу, не так ли? — раздалось сбоку. А я улыбалась только полковнику, говорила только с ним — спокойно и примиряюще:
— Вам доложить устно, что именно нам нужно? Или все же списком, чтобы не забылось? Будет несколько пунктов. А теперь извините… меня ждёт…
И тут блондин решил исправить ситуацию. Потому что не представился первым, нарушив правила приличия, а может даже выказал этим пренебрежение. Оно и угадывалось-то интуитивно — не настолько я разбиралась в местном этикете. Но ему стало вдруг нужно зачем-то, и я услышала извинения:
— Прошу прощения. Позвольте представиться — полковник Луи-Мария маркиз де Шабо-Роган, — снял он треуголку с пушистым пером и изобразил ею легкий поклон, просто опустив при этом глаза. Парика под головным убором не наблюдалось. А такое скупое движение точно не являлось демонстрацией уважения. Но Дешам же велел улыбаться?
— Мне очень приятно, маркиз, ваше сиятельство, — я сделала неглубокий реверанс и представилась в свою очередь — как привыкла. Он широко улыбался, внимательно и цепко глядя на меня. Потом предложил не церемониться:
— Здесь, в поле, мы обходимся без титулов и прочих условностей. Вижу — как и вы, мадам… баронесса, ваша милость, — еще раз махнул он шляпой.
Полковник слушал молча. И пристально, изучающе смотрел на меня. Похоже, сейчас шел санкционированный им же допрос. Тут я не понимала — блондин был в равном с ним звании, а по положению? Судя по качеству одежды, общему лоску… Но и в полковнике тоже было что-то такое… явно указывающее на породу: подтянутые движения, гордая осанка. Маркиз ниже графа? Или наоборот?