"Фантастика 2023-111", Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Помню я младшего сержанта Герасимова, — кивнул президент. — Вот только затрудняюсь найти сходство между ним и этой зверюгой. Вы, Иван Викторович, очевидно, устали…
— Извините, но сейчас я совершенно серьезен и говорю по делу. Вас уже информировали о ситуации в стране и по миру.
— Вы об аномалиях? — президент ни на секунду не терял самообладания. Слухи о туннелях в параллельные миры, расстрел собаки, странное, едва ли адекватное поведение начальника кремлевской охраны не есть причины, по которым глава ядерной державы должен терять голову.
— Да, о них самых. Эти аномалии, господин президент, — не просто двери в иные измерения. Эти аномалии связывают нашу Землю с так называемыми Яугоном и Актарсисом — мирами демонов и ангелов соответственно. — Начальник охраны, испытывающий, в отличие от президента, изрядное волнение, сбился, но тут же продолжил: — Яугон и Актарсис есть ни что иное как Преисподняя и Царствие Небесное, господин президент. Я прошу вас верить мне сразу и безоговорочно, иначе можно упустить время, когда еще существует возможность избежать огромных жертв…
— Иван Викторович! — повысил голос президент. — Вы уверены, что пребываете в здравом уме? Я могу еще допустить проявления на Земле туннелей в иные измерения, но сейчас вы оперируете понятиями, далекими от какой бы то ни было науки и выходящими даже за рамки фантастики! Господин Гамов тоже заикался о райских и адских местах, но то было лишь сравнение.
— Министр обороны проявил незаурядную догадливость. Параллельные миры, в которые открылись проходы по всей Земле — это именно Ад и Рай. Обители демонов и ангелов. Дьявола и Бога. Поверьте мне, прошу вас!
— Извините, но не могу, Иван Викторович. Я в существование аномалий верю пока постольку, поскольку видел физиономию Гамова: что-то там действительно есть, но туннели ли это или нет, надо еще выяснить.
— Отлично. Я знал, что вам необходимо предоставить неопровержимые свидетельства своей правоты. И младший сержант Герасимов добровольно отдал жизнь ради таких свидетельств. Прошу вас, посмотрите на его тело.
Президент, сидевший в кресле за столом, не мог видеть труп зверя, так как мешал стол. Но, поднявшись на ноги, президент увидел, что вместо животного на паркете распласталось человеческое тело, а при более долгом рассмотрении можно было понять, что это действительно младший сержант внутренних войск Герасимов, недавно представленный и награжденный за боевые заслуги.
— Но где животное? — изумился президент. «Доказательство» его, мягко говоря, не устроило. — Господи, что тут делает труп сержанта?
— Сержант и есть то животное, господин президент. Сержант являлся оборотнем, членом древней организации по борьбе с демонами. После смерти оборотни всегда принимают человеческий облик.
— Оборотнем?!
В дверь постучали. Гулкий бас поинтересовался: "У вас все в порядке, господин президент?"
Кряхтя и охая, президент обошел тело сержанта. Оно было изрешечено пулями, в спине торчал чей-то нож. Вне всяких сомнений, зверь и человек являлись одним и тем же существом, но в разных своих… ипостасях, что ли.
— Да-да, все нормально, — отозвался президент, когда вопрос повторился. Затем, обращаясь уже к начальнику охраны, он произнес: — Думаю, Иван Викторович, нам предстоит долгий и трудный разговор. Я хочу знать всё, что знаете вы. Об аномалиях, оборотнях, Добре и Зле.
Лицо начальника охраны просветлело.
— Так точно, господин президент! Но, прежде всего, вам необходимо отдать приказ о привлечении во все зоны аномалий максимально возможное число войск. Возможно, всё обойдется, однако при худшем варианте развития событий мы получим вторжение потусторонних сил.
И начался разговор. Длинный как Нил, и кошмарный, как обитающие в нем крокодилы.
ГЛАВА VI
Гонконг. На протяжении многих веков этот скалистый остров у берегов Китая служил пристанищем для пиратов, контрабандистов и преступников всех мастей. Лишь в 1841 году Великобритания колонизировала остров, чтобы спустя сто пятьдесят шесть лет отдать шикарный, совсем не похожий на Гонконг середины девятнадцатого века, остров под юрисдикцию КНР. Сянган, что по-китайски означает "благоухающая гавань", тем не менее, не превратился в оплот коммунистического режима, но получил статус автономии на целых пятьдесят лет. Возможно, это и спасло остров от неминуемого упадка вследствие прихода красного режима…
Гонконг — это город контрастов. Все, кто бывал там, дают именно такое определение городу. На фоне урбанистического ландшафта огромных свечей небоскребов раскинулись великолепные парки с густой растительностью; модные бутики и рестораны соседствуют с роскошными храмами и любопытными уголками, неизвестными большинству туристов. Помимо всего прочего Гонконг делится на несколько совершенно разных районов, непохожих один на другой, как непохожи меж собою небо и земля, вода и огонь, сталь и хрусталь…
С высочайшей вершины острова Гонконг — пика Трэм — открывался неописуемой красоты вид на современный город. Солнце, собравшееся уже покинуть небо до следующего утра, бросало последние лучи на стеклянные окна высоких небоскребов, отражалось в них тысячами бликов, вносило дополнительную лепту праздничной иллюминации вечно живому, никогда не спящему, шумному мегаполису.
Невидимый случайным прохожим, укрытый зарослями декоративной вишни, стоял человек. Он смотрел на город из-под солнцезащитных очков, и лишь легкое колыхание черного плаща с бордовым оборотом выдавало в нем действительно человека, а не одну из многочисленных статуй пика Трэм. Никто не знает, сколько этот человек простоял здесь. Может быть, лишь пару минут, но может статься, что и не один час. Обесцвеченные волосы, стриженные коротко, на руках перчатки, ноги в отличных ботинках армейского образца с коваными мысами, с накладками из броневой стали; на бледном лице узкая, почти незаметная полоска плотно сжатых губ…
Если бы кто-то увидел высокого мужчину, он, скорее всего, испугался бы и попятился подальше, повинуясь заложенным в подсознание инстинктам самосохранения. И уж точно он не обратил бы внимание на едва различимый в сгущающихся облаках зеленоватый дымок, струящийся из-под солнцезащитных очков.
На Гонконг легла влажная, чуть душная ночь. Она укутала город пришедшим с океана туманом в попытке хоть как-то заглушить свет от миллионов окон, витрин, фар, прожекторов… Ночи удалось сделать это лишь частично — город утонул в плотном, но подсвеченном изнутри тумане, к полуночи почти парализовавшем движение транспорта на улицах.